Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде

Джеки проводила собеседования с множеством профессиональных нянь в качестве потенциальных кандидатов, но было ясно, что большинство из них не смогут приспособиться к драме дома Кобейнов. «Они спрашивали: “Когда время кормления?” – рассказывает Фэрри. – Мне приходилось говорить им, что в их доме все работает не совсем так, как обычно». В итоге Кортни решила нанять в качестве новой няни Майкла «Кали» ДеВитта, двадцатилетнего бывшего тур-менеджера Hole. Несмотря на свою молодость, Кали был отличной сиделкой для Фрэнсис, которая сразу же привязалась к нему. Кроме того, Кобейны наняли Ингрид Бернштейн, мать их друга Нильса Бернштейна, на неполный рабочий день.

Апрель 1993 года был напряженным месяцем как для Hole, так и для Nirvana. Hole выпустила Beautiful Son, песню, которую Кортни написала о Курте, и поместила на его детскую фотографию. Тем временем Nirvana отправилась в Cow Palace в Сан-Франциско, чтобы сыграть концерт в поддержку жертв изнасилования в Боснии, что беспокоило Новоселича из-за своего этнического наследия. Это было первое шоу Nirvana в США за последние шесть месяцев, и они использовали его для представления своего будущего альбома, сыграв восемь из двенадцати песен In Utero, многие из которых впервые звучали на концерте. Курт решил сменить свою обычную позицию, слева на сцене, на позицию справа – будто пытался переделать шоу группы. Это сработало, и фанаты хардкора назвали его одним из лучших живых выступлений Nirvana.

Хотя In Utero был уже записан, он все еще ждал релиза, и спор в апреле по поводу его производства затмил все остальное, что Nirvana сделала той весной. Группа обратилась к Альбини, потому что им хотелось более сырого звучания, но они сочли его последние миксы слишком резкими. Новость об этом дошла до продюсера, который в апреле сказал Грегу Коту из Chicago Tribune: «Руководство Gefef n и Nirvana ненавидят эту пластинку… Я не верю, что ее выпустят». Курт ответил на это своим собственным пресс-релизом: «Со стороны нашего лейбла не оказывалось никакого давления, чтобы изменить треки». Но спор продолжался, и Курт попросил DGC опубликовать в Billboard объявление на всю страницу, которое опровергает обвинения в том, что лейбл отклонил этот альбом. Несмотря на опровержения, многие на лейбле считали производство слишком сырым, и в мае наняли Скотта Литта, чтобы сделать Heart-Shaped Box и All Apologies более подходящими для радио. И снова, столкнувшись с проблемой, которая могла повлиять на успех его записи, Курт пошел по пути наименьшего сопротивления и наибольших продаж.

Однако это не помешало Курту потихоньку закипать. Хотя он и постоянно говорил журналистам, что поддерживает ремиксы Литта и считает, что Альбини проделал отличную работу – два противоречивых заявления, – в своем дневнике он описал планы выпустить альбом именно таким, каким хотел. Сначала Курт выпустит версию Альбини, как I Hate Myself and Want to Die, но только на виниле, кассете и восьмитрековой пленке. Следующий этап действий стартовал через месяц. «После многих неудачных обзоров и отчетов о скупом, бескомпромиссном виниловом, кассетном, лишь восьмитрековом релизе мы выпускаем ремикс-версию под названием Verse, Chorus, Verse». Для него Курт хотел наклейку с надписью: «Адаптивная для радио, динамичная, компромисс-версия». Неудивительно, что DGC отказался следовать планам Курта. Выпуск ремикс-версии In Utero был назначен на сентябрь.

В первое воскресенье мая, в 9 часов вечера, в центр экстренной помощи округа Кинг поступило сообщение из дома Кобейнов о передозировке наркотиками. Когда на место происшествия прибыла полиция и машина «Скорой помощи», они обнаружили Курта на диване в гостиной, бормочущего что-то о «Гамлете». По словам офицеров, он страдал от «симптомов, связанных с передозировкой наркотика… потерпевший Кобейн был в сознании и мог отвечать на вопросы, но был явно слаб».

Всего за несколько минут до прибытия полиции Курт посинел и казался мертвым. Кортни рассказала полицейским, что Курт был в доме своего друга, где «ввел себе наркотик стоимостью от 30 до 40 долларов». Курт приехал домой на машине, и когда Кортни заявила, что он под кайфом, Курт заперся в спальне наверху. Кортни пригрозила вызвать полицию или его семью, и когда он не ответил, она выполнила вторую угрозу. Кортни дозвонилась до Венди с первой попытки, и мать и сестра Курта немедленно сели в машину и «помчались вихрем», как вспоминала Ким.