Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде

Утром перед Unplugged Курт потратил целый час на заполнение врачебного опросника о своих пищевых привычках. В нем он рассказывал историю своей жизни, почти голодной, как духовной, так и физической. Курт написал, что его любимый вкус – «малиновый шоколад», а наименее любимый – «брокколи/шпинат/грибы». На вопрос о том, какое блюдо из тех, что готовила его мать, ему нравилось болше всего, он ответил: «Жаркое, картофель, морковь, пицца». На вопрос: «Чем вы кормили под столом собаку?» – Курт ответил: «Стряпней мачехи». Он описал свои любимые блюда навынос как «Тако Белл» и пиццу пепперони с тонкой корочкой. Единственной кухней, которую он ненавидел, была индийская. Когда в анкете спрашивали о его общем самочувствии, он не упомянул о своей наркомании и просто написал: «Боли в животе». Что касается физических упражнений, то единственной активностью, о которой он сообщил, были «выступления». И еще на вопрос: «Вам нравится гулять на природе?» – он ответил в двух словах: «О, нет!»

Он записывал обо всем прогрессировании желудочно-кишечных проблем в своем дневнике, тратя целые страницы на мельчайшие детали, такие как описание эндоскопии (процедура, при которой крошечная видеокамера вводится через горло в кишечник, что ему делали трижды). Его одновременно и мучил желудок, и в какой-то мере развлекал. «Пожалуйста, Господи, – взмолился он в одной из записей, – к черту хиты, просто позволь назвать это необъяснимое редкое заболевание желудка в мою честь. А название нашего двойного альбома будет Cobain’s Disease («Болезнь Кобейна»). Рок-опера о рвоте желудочным соком гранджевого мальчика из Аушвица на грани анорексии с сопроводительным эндоскопическим домашним видео!»

Unplugged был эмоциональным максимумом, но десять дней спустя в Атланте Курт достиг физического минимума, лежа на полу гримерки, схватившись за живот. Поставщики еды проигнорировали его просьбу о макаронах и сыре Kraft – вместо этого они состряпали блюдо из макарон-ракушек, сыра и перца халапеньо. Кортни отнесла тарелку с макаронами менеджеру Джону Сильве и спросила: «Какого хрена халапеньо и монтерейский сыр делают в его макаронах?» Держа тарелку высоко над головой, словно официантка, она показала райдер Курта, где жирным шрифтом было написано: «Только макароны с сыром Kraft». Для убедительности, она выбросила еду в мусорное ведро. «Ей было все равно, что думает о ней Сильва, Кортни просто хотела убедиться, что Курт получит еду, которую сможет съесть, – вспоминал Джим Барбер, находившийся тогда в номере. – Она сказала Джону: “Почему бы тебе просто не позволить Курту быть тем, кто он есть?”» Чтобы еще больше донести свою точку зрения, Кортни заставила Сильву исследовать рвоту Курта, в которой была кровь. После того как Лав вышла из комнаты, Сильва повернулся к Барберу и сказал: «Видишь, с чем мне приходится иметь дело?»

Отношения между Куртом и его менеджерами ухудшились до такой степени, что структура Nirvana напоминала неблагополучную семью. По правде говоря, она была похожа на собственную семью Курта, где его товарищи по группе играли роль сводных братьев и сестер, а менеджеры – родителей. «Курт ненавидел Джона», – вспоминал один из бывших сотрудников Gold Mountain, возможно, потому, что Сильва немного напоминал Курту его отца. К концу 1993 года недоверие Курта к Gold Mountain было настолько сильным, что он регулярно обращался к Дилану Карлсону, чтобы тот просмотрел его финансовые отчеты, потому что Курт чувствовал, что его обманывают. Большую часть времени Курт общался с Майклом Майзелем, помощником Сильвы. Со своей стороны, Сильва открыто называл своего самого знаменитого клиента «наркоманом», что было правдой, но для тех, кто случайно слышал подобные высказывания, это казалось предательством. Правда была и в том, что Сильва – как и все в жизни Курта, включая Кортни, – просто не знал, что делать с его зависимостью. Была ли жесткая любовь лучше, чем принятие? Было лучше пристыдить его или позволить продолжить?

Другой менеджер Курта, Дэнни Голдберг, работал пресс-агентом у Led Zeppelin во времена, когда группа дебоширила по-крупному, поэтому такие задачи, как поиск врачей-наркологов, не были для него чем-то новым. Курт привык относиться к Дэнни как к отцу, хотя и считал, что компания Дэнни, Gold Mountain, обманывает его. Их личные отношения осложнялись еще и профессиональными: жена Голдберга, Розмари Кэрролл, была адвокатом Курта и Кортни. Это была кровосмесительная ситуация, которая вызывала недоумение. «Я не думаю, что это было в его интересах, и я говорю это без замечаний к ней [Кэрролл] как к адвокату», – заметил бывший адвокат Кобейна Алан Минц.