Тяжело в учении

А потом начались занятия. К уже знакомым предметам добавились новые – теория и практика перемещений в пространстве, основы превращений, основы работы со стихиями и многие другие. От обилия новой информации кружилась голова, и порой казалось, что в полной тишине можно услышать, как скрипит обленившийся за каникулы мозг. Все шло своим чередом – лекции, контрольные, практикумы, посиделки с друзьями, редкие вылазки в город – всегда большой компанией и обязательно до наступления темноты, как и гласило новое школьное правило. Я вела себя тише воды ниже травы, и, как ни косились на меня пострадавшие на зимнем балу преподаватели, никаких сюрпризов они так и не дождались. Понемногу напряжение сошло на нет, даже старший наставник перестал вздрагивать при моем появлении.

Мой драгоценный женишок исправно волочился за новенькой эльфийкой, оказавшейся на диво скромной и серьезной, а потому неизменно дающей ему от ворот поворот. Правда, длилось это недолго – однажды утром, перед практикумом по некромантии, я нашла некроманта в весьма задумчивом и потрепанном состоянии.

– Что это с тобой? – проявила дружеское участие я.

– Попытался с Эллайей поговорить, – грустно признался Рэм.

Угу, поговорить, как же. Поди, ручки свои тянул туда, куда не положено!

– Это она тебя так? – не поверила я.

Эльфийка с традиционно заковыристым именем была столь изящна, что я не понимала, как она сумку-то с книгами носит. Хотя она почти никогда ее и не носила – студенты рады были потаскать ее вещи. Из моих одногруппничков, к примеру, только Вайшен и не таскал, и то лишь потому, что с головой ухнул в свою любимую некромантию, забив на все остальное.

– Глупости не говори, – поморщился помятый друг. – Это Лион.

– А при чем здесь Лион? – окончательно запуталась я. – Он что, по Эллайе сохнет?!

– Девчо-о-онки, – страдальчески закатил глаза Рэмион. – Одно на уме!

– У нас-то хоть на уме, а у тебя – на лице, – не удержалась я. – Так что Лион?

– Пообещал организовать полную профнепригодность путем вырывания рук, если я еще раз хотя бы попытаюсь изменить его ненаглядной ученице, – хохотнул Рэм.

– Какой ученице? – заторможенно переспросила я.

– Тебе, невестушка, – фыркнул Рэмион. – Из Лиона получилась бы неплохая нянька!

– Няньки своих подопечных жалеют, – буркнула я, ошарашенно хлопая глазами. – А Лион мною все углы в спортзале посшибал. Разве что по потолку не размазывал пока…

– Еще не вечер! – хмыкнул мстительный дружок.

– Не все коту буженина, будет и хворостина, – не удержалась от ответной любезности я, проследив за взглядом Рэма, направленным на эльфийку, беспечно болтающую о чем-то в кругу девчонок с целительского.

Хотя прав он – нездоровый энтузиазм Лиона раз за разом выходил мне боком, а точнее – синяками, растяжениями и прочими «радостями».

Драгоценный наставник решил, что я должна уметь постоять за себя не только магически, но и физически, и дополнительное занятие по боевой магии плавно переросло в еще один час физподготовки, на которой меня гоняли по полосе препятствий, заставляли изворачиваться самым невероятным образом, дабы освободиться из пут, а еще – отрабатывать удары и блоки безо всякого применения магии.

В ответ на мои жалобы и робкие просьбы оставить меня в покое я слышала одно и то же, сказанное столь непреклонным тоном, что желание спорить тотчас же пропадало:

– Ты можешь. Ты должна. Ты должна быть сильной, ты должна уметь постоять за себя даже тогда, когда магия будет бесполезна!

И я вставала, несмотря на боль в мышцах и сбитые в кровь колени и локти, саднящие царапины и ссадины, тупо ноющие, наливающиеся пульсирующей болью синяки. Вставала – и все начиналось заново.

Ты можешь.

Ты должна.

Под вечер казалось, единственное, что я могу и должна – так это лечь и тихо помереть. А по ночам снились странные сны, из которых я помнила хорошо если половину. Оно и к лучшему, кошмаров и наяву хватало.

Белояр, первый весенний месяц, давно уже перевалил за середину, а снег и морозы и не думали уступать место солнышку и теплу. В один из таких деньков, отличавшихся особенно злыми метелями, столовая встретила лишенных возможности сбежать в корчму нас прикрепленной к дверям яркой табличкой, надпись на которой гласила: «Будь бдителен, студент! Вчера пропала кошка. А нынче на обед – котлеты и окрошка».

Я, до полусмерти умученная окончательно свихнувшимся наставником, и без того есть не собиралась, а уж это предупреждение и вовсе укрепило меня в мысли обойтись стаканом горячего чая. Очень кстати вспомнилось о недавнем намерении посидеть на диете, дабы к весеннему балу суметь влезть в приглянувшееся в эльфийской лавочке платье…

– Ты слишком впечатлительна, – наставительно проговорил Рэмион, азартно работая ложкой. – В Школе и кошек-то никогда не было. Это наверняка травники развлекаются, они сегодня перед обедом подозрительно довольные ходили!

Ха, это я-то впечатлительная? Парням повезло, что Ланка из-за беспочвенных страданий по фигуре обедать не пошла!

А у травников, между прочим, с утра практикум по ясновидению был. Так что…