Тяжело в учении

Голос мой прозвучал на диво глухо и зловеще, отзываясь в теле противной дрожью. Тихо охнула Ланка, я же с еще большим вниманием вперилась в зеркало. Что-то там определенно было. Что-то, не имеющее к здравому смыслу ни малейшего отношения… туманные завитушки, через пять минут гляделок сложившиеся в витиеватую фразу ругательного содержания. Я слегка покраснела и, показав зеркалу кулак, еще раз заунывно протянула призыв. Завитушки среагировали мгновенно, слившись в увесистый кукиш. Я скрипнула зубами и, не обращая внимания на нервно хихикающую Ланку, в третий раз завела про «ряженого некроманта», подпустив в голос откровенно угрожающих ноток и едва не срываясь на рычание. Короче, злобная некромантка за любимой работой, Лион бы оценил… Но зеркало — о диво! — оказалось куда придирчивее Ривенса. В слегка подсвеченной темной глубине обозначилась жутковатая туманная рожа, которая, не тратя времени попусту, показала мне язык. Достойным образом ответить я не успела: рожа испуганно охнула, пошла мелкой рябью и пропала, а в белесой дымке зеркального коридора появился робкий огонек. С каждым биением сердца он приближался, пока не превратился в горящую свечу. Которая, кстати сказать, бесхозной не была — ее крепко держало обряженное в длинный белый балахон растрепанное существо. Тихо звякнуло большое зеркало, покрылось паутинкой трещинок…

Я лихим кувырком ушла в сторону — и вовремя, ибо в следующее же мгновение на моем месте оказалось вытекшее, иного слова и не подобрать, существо. Задумчиво качнулось вперед-назад, не без удобства расположилось за нашим столом — и потянуло полупрозрачную длань к самописному перу. Скользнуло тонкими пальцами по листу с заданием, опустило остро отточенный кончик пера на чистую бумагу…

Мы с Ланкой боялись даже вдохнуть, во все глаза наблюдая, как споро строчит вызванный дух, шутя щелкая задачки, над которыми мы бились бы не один день. Наконец была поставлена последняя закорючка… Дух поднялся со стула, повернулся ко мне лицом — и бесшумно удалился. Что характерно, через дверь.

— Виорика! Эй, ты жива?! — запричитала Ланка, тормоша меня за плечи.

— Не уверена, — безжизненным голосом отозвалась я. Вздрогнула, уставилась на бледную подругу и почти умоляюще спросила: — Лан… ты видела его лицо?!

— Нет, — покачала головой Лантэлия. — А ты его что, узнала?

Во взгляде подруги сквозило откровенное сомнение в том, что я могу знать хоть кого-нибудь из почивших некромантов.

— Да, — нервно дернула щекой я.

— И кто это был?! — вытаращилась на меня Лана, отчаявшись услышать продолжение.

— Лион Ривенс, — похоронным тоном обронила я.

— Вы явно сжульничали, — хмурясь, бормотал мастер, так и эдак вертя листок с выполненными заданиями. — Но, поглоти меня Бездна, не пойму как!

Мы с Ланкой подавленно молчали, ибо все еще не отошли от ночного кошмара. Честное слово, после того, как в нашей комнате побывал дух Лиона, мы готовы были поверить даже в то, что кому-то — или чему-то, не суть важно — удалось-таки прихлопнуть нашего неуязвимого мастера. Вопреки чаяниям, догадка нас не обрадовала. Я впала в состояние, близкое к шоковому, и до самого утра просидела на кровати, обхватив колени руками и глядя в одну точку; Ланка же этим не ограничилась и скатилась в истерику, оглашая комнату всхлипами в стиле «на кого ты нас покинул, наш любимый-дорогой».

Утром же нас ждало новое потрясение. Едва солнышко успело выглянуть из-за горизонта, как незапертая дверь широко распахнулась, являя нашим взорам гостя. Ланка тихо всхлипнула и замерла, выпав из реальности, да и меня более чем впечатлил вид застывшего на пороге Лиона, осунувшегося, бледного с прозеленью, с красноватыми глазами…

И лишь когда «зомби» хрипло поинтересовался, что с нами, до меня дошло: Лион Ривенс жив и здоров. Я даже — на какое-то мимолетное мгновение — испытала что-то вроде радости. Впрочем, она быстро сменилась разочарованием, так как «воскресший» мастер был традиционно невыспавшийся и злой и жаждал демонстрации наших знаний. Несмотря на потрясение, у меня хватило ума заявить, что она состоится не раньше полудня. В конце концов, мастер ведь обещал дать отсрочку, не так ли? Понятливо ухмыльнувшись, Лион вышел, а я, едва не сшибив впечатлительную Ланку, стоявшую посреди комнаты, кинулась к столу, раскопала чистые листы бумаги и принялась усердно переписывать ответы. Вряд ли Лион обрадуется, обнаружив, что оные написаны его собственной рукой…

Ривенс наконец отложил многострадальные листки и критически обозрел наши бледные мордашки с явными следами жестокой бессонницы.

— Мы бы не посмели! — с видом оскорбленной невинности вскинула голову я. — Мастер, мы же работали, спин не разгибая, глаз не закрывая, рук не покладая, шей не разминая, мгновений не считая, еды не замеча…

— Хватит, Виорика, — поморщился Лион, по достоинству оценив мой звенящий от обиды голос, вкручивающийся в уши наподобие гномьего сверла из высококачественной гномьей же стали. — Я понял. Что ж… Полагаю, с теорией мы покончили?

Мы с Ланкой с готовностью закивали.