Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли 3

Сильвия глубоко вздохнула и повернула голову в сторону. Краем глаза она заметила стоявшую у другой стены косу, и та вновь выглядела странно. Из круглого выпирающего глаза струилась кровь, и, скатываясь по металлической ножке, она образовывала собой лужу на полу.

От удивления глаза Сильвии округлились. Внезапно в шатре будто что-то промелькнуло. Сначала возникла вспышка, а затем она погасла так, будто бы в этом месте не было совершенно никакого света.

— Почему же ты такая упрямая? — прозвучал низкий насмешливый голос из-за спины. От этого голоса кожа вмиг начала покрываться мурашками. — Отказываешься от моей милости.

Приближавшиеся шаги вызвали чувство беспокойства и страха. Внутреннее предчувствие буквально начало трубить тревогу и вынуждать бежать, но тело не подчинялось. Сильвия не могла даже вздохнуть, что уже было говорить о побеге.

Приблизившаяся со спины фигура Моргиона склонилась над Сильвией, но перед ее глазами так и не показалась. Странное божество положило свою огромную ладонь на плечо девочки, да с такой силой, что, казалось, ключица от такого удара могла сломаться.

— Дам подсказку, — зашептал Моргион, начиная коварно улыбаться, — если ты снова избавишься от моей силы, тогда в следующий раз точно заразишься и умрешь.

Сильвия вновь ощутила, что может двигаться. Она быстро вскочила с кровати и обернулась, однако позади нее уже не было никого. Сердце еще билось в быстром темпе, дыхание казалось неровным. Сильвию буквально трясло от этого страха, от этого наваждения.

Повернув голову влево, девочка посмотрела на свою косу и заметила, что та вновь была нормальной. Глаз был закрыт, крови ни на основании оружия, ни на полу уже не было.

Именно поэтому, если бы только не темная аура, вновь смешавшаяся с ее светлой, Сильвия могла бы даже поверить в то, что все это было просто сном.

***

— Иными словами, — низким сухим тоном говорила демонесса по имени Энна, — армия мертвых практически уничтожена и теперь наши земли активно завоевываются флоренцианцами из южного лагеря?

— Не совсем уничтожена, — Палач, сидевший на корточках неподалеку, устало качал головой, пытаясь тем самым разметь затекшую шею. — Что странно, многие мертвецы будто пропали. И сам Мирит…

— Они сбежали, — прозвучал низкий недовольный тон Дика.

Обернувшись, мужчина молча окинул взглядом фигуры всех своих союзников. С того момента, как они скрывались в катакомбах под землей, прошло уже как минимум несколько дней, и от того многие сейчас выглядели уставшими.

— Милош принципиальный ублюдок, — продолжал Дик. — Если ему что-то не нравится, он может сделать все по-своему. Только я и представить не мог, что его упрямство приведет к тому, что он предаст свой народ.

Энна задумчиво хмыкнула. Даже не смотря на своего командира, она подумала:

«Не хочет признаваться в том, что сам настроил Мирита против нас?»

— Так ведь он и не предавал свой народ, — с усмешкой протянул Палач. — Просто теперь его народом является не живая часть империи Хастион, а мертвая. У него сместились приоритеты в защите.

— Чтобы мертвые, да боялись умереть вновь? — Дик бросил беглый взгляд на юношу и недовольно нахмурился. — Уму не постижимо.

— Так ведь если тело развеять в прах, воскресить его уже не получится. Для мертвых это, как реальная вторая жизнь.

Дик цокнул. Не желая и дальше слушать эти размышления, он повернулся к Палачу спиной и ответил:

— Я знаю лишь об одной возможности прожить жизнь дважды, и воскрешение явно не одна из них.

Палач промолчал, но недоверчиво сощурился. Вновь прокрутив в голове слова Дика, он задумался:

«О чем он говорит?»

— Энна, — позвал Харресон, — поднимай наших.

— Мы куда-то выдвигаемся? — Девушка оттолкнулась от каменной стены и устало выпрямилась.

— Да, в северный лагерь флоренцианцев. Раз наши границы прорваны, мы больше не можем сидеть и ждать. Нужно привлечь внимание флоренцианцев к северу.

— Но как же болезнь?

— Мы все поклоняемся богине Кер. Нас болезнь не заденет, а вот наших врагов эта же зараза уже порядком должна была ослабить. К тому же, возможно, что еще до обнаружения болезни кто-то смог покинуть северный лагерь и уйти либо на юг, либо вглубь империи Флоренц. В таком случае болезнь уже начала распространяться.

Палач поднялся на ноги. Пусть ему и не особо нравились сражения, но возможность оказаться в лагере, где находился заклятый враг и по совместительству вор чужого оружия, его радовал.

— Но с юга, — продолжала расспрашивать Энна, — не было донесений о начале заражения, а вот с севера были, и причем появились они раньше, чем мы предполагали.

— И что это значит? — сухо спросил Палач.

Наступила на мгновение тишина. Дик, понимавший к чему клонила демонесса, сделал шаг вперед и серьезным тоном ответил: