Тяжелые дни

            Ненормальность такого положения, о котором и Совет Министров, и его Председатель, и отдельные Министры с начала войны неоднократно докла­дывали и Великому Князю, и Государю Императору, вызвала в конце концов Высочайшее повеление разработать и представить Его Величеству проект создания при Главнокомандующем VI армией особого смешанного органа с участием военных и гражданских представителей для обсуждения мероприятий общего значения по петербургскому округу. Составление положения о таком органе было возложено на междуведомственную комиссию. Осведомившись об этом, Великий Князь в рескрипте на имя Председателя Совета Мини­стров выразил свое неудовольствие по поводу доклада Государю и рассмотрения в комиссии, без предварительного сношения со Ставкою, вопроса, затрагивающего прерогативы и компетенцию Верховного Главнокомандующего. О таковом неудовольствии Его Высочества И. Л. Горемыкин сообщил Совету Министров. Последовавшие прения весьма любопытны для характери­стики того тяжелого положения, которое создавалось для правительства отношениями со Ставкою и военными властями.

            «Приветствую рескрипт Великого Князя» — заявил А. В. Кривошеин. «Приветствую его, как повод вернуться к наболевшему вопросу и пере­смотреть ранее высказанные заключения. Сейчас вопрос этот уже выходит из рамок петербургского округа и приобретает гораздо более широкое значение. С развитием отступления и приближением военных администраторов, со всех сторон учащаются жалобы на трения, волокиту и путаницу в делах. Гражданские власти обязаны считаться с велениями многообразных бесчисленных военных начальников, чуть ли не до этапных комендантов включительно, но эти начальники в свою очередь ни с кем и ни с чем не находят нужным считаться. На местах получается полная анархия. Все приказывают, но ответственных людей не найти. Дезорганизация принимает столь угрожающий характер, что становится страшно за будущее. Иной раз, слушая рассказы с мест, думаешь, что находишься в доме сумасшедших.

К сожалению, со стороны Ставки не видно каких либо действий, направленных к обузданию чрезмерно ретивых генералов, полковников и прочих героев военного тыла. Напротив, сама Ставка отдает распоряжения и проводит различные мероприятия по гражданской части, без каких либо сношений с заинтересованными ведомствами. Создается разность политики, путаница в управлении и хаос. Казалось бы, что в данную ми­нуту у Ставки столько чисто военных забот, что она могла бы отказаться от реформаторской деятельности уже не в завоеванных, а исконно российских областях и губерниях. Так или иначе, но бедламу должен быть положен предел. Никакая страна, даже многотерпеливая Русь, не может существовать при наличии двух правительств. Или пусть Ставка возьмет на себя все и снимет с Совета Министров ответственность за течение дел, или же пусть она и ее подчиненные считаются с интересами государственного управления. Надо твердо и бесповоротно установить такой порядок, чтобы ни одно распоряжение правительства, касающееся интересов войны, не издава­лось без сношения со Ставкою и чтобы ни одно распоряжение Ставки по гражданской части не проводилось без ведома Совета Министров или подлежащего ведомства. Наш долг доложить об этом Государю и указать, что настоящее положение длиться не может».

            П. А. Харитонов, вполне согла­шаясь в существе с мнением А. В. Кривошеина, отметил, что поддержание связи и взаимное осведомление путем переписки по возникающим вопросам вызвало бы на практике значительные затруднения и замедления. Поэтому пред­ставлялось бы предпочтительным прибегнуть к уже испытанной в Турецкую {19} Войну мере, а именно — к назначению при Ставке правительственного комиссара, который, будучи в постоянной связи с правительством, являлся бы при Великом Князе докладчиком по гражданским делам.

Кн. Н. Б. Щербатов:

            «За короткий срок моего пребывания во главе Министерства Внутренних Дел я на горьком опыте убедился, что дальше так идти не может. Губернаторы заваливают меня запросами и телеграммами о невыносимом положении, порождаемым деяниями военных властей. При малейшем возражении — окрик и угрозы, чуть ли не до ареста включительно. Невозможно разобраться, чьи при­казания и требования следует исполнять. Сыплются они со всех сторон, причем нередко совершенно противоречивые. На местах неразбериха и путаница невообразимые.