Тяжелый понедельник

После окончания конференции жена Пака увела мужа назад в палату, а Тай и еще несколько врачей отправились в кафетерий, чтобы заправиться парой калорий перед началом рабочего дня. Кафетерий напоминал огромный четырехугольный загон, который в последние несколько лет старательно переделывали, чтобы создать иллюзию, будто он не похож на четырехугольный загон.

Омлеты, мюсли, овсянку и кофе продавали в сторонке от длинного стального прилавка, где можно было взять яйца, мамалыгу, жареные блины, картофельные оладьи и другие лакомства, которые любят запрещать кардиологи. Здесь же красовались калорийные булочки с корицей и пончики, от которых у больных случалась масса бед, разбираться же потом приходилось врачам. С потолка свисали длинные матерчатые полотнища, служившие перегородками, гасящими шум. Несмотря на все старания, кафетерий представлял собой нечто среднее между большой забегаловкой и тюрьмой общего режима.

Тай уселся в дальнем углу с миской овсяных хлопьев и чашкой зеленого чая. Приход Пака на конференцию подбодрил его. Тай этого не ожидал, как не ожидал, что сонные и циничные коллеги окажут эксцентричному и чудаковатому доктору такой горячий прием. Эта сцена немного улучшила настроение. Повинуясь какому-то капризу, Тай взял себе сухой завтрак «Келлог», которого он не ел, пожалуй, со школы.

Тина села напротив с чашкой кофе и попробовала несколько зернышек сухого завтрака.

– Говорят, что ты то, что ешь. Интересно, что от тебя останется? – Она криво усмехнулась.

Тай рассмеялся, но не нашелся что ответить.

– Что ты говоришь?

– Да, да.

Он взял овсяное зернышко и бросил его в чашку Тины. Покрытый слоем сахара, шарик поплыл по поверхности напитка.

К ним за стол сел и Виллануэва с огромным стаканом кофе и тарелкой, заваленной яйцами, беконом и картофельными оладьями. Тай повернулся к нему:

– Я уж думал, что тебя лишили сладкого.

– Сколько вы заплатили Паку за то, что он прервал конференцию? – спросила Тина.

– Уж от кого не ожидал такого цинизма, так это от вас, доктор Риджуэй, – укоризненно протянул Виллануэва.

– Очевидно, ты плохо знаешь доктора Риджуэй, – не подумав, брякнул Тай. Они с Тиной посмотрели друг на друга и, вспыхнув, отвели глаза.

Откусив огромный кусок датского рулета, Виллануэва внимательно посмотрел на нейрохирургов. Между ними точно что-то есть. Но поддались ли они этому взаимному притяжению? Все возможно, но Виллануэва сильно в этом сомневался. Такой парень, как Тай, может уложить в постель любую женщину. Виллануэва завидовал атлетическому сложению и калифорнийскому хладнокровию более молодого коллеги. Тина Риджуэй – очень привлекательная женщина, но у нее дети, и она замужем. Правда, сам факт замужества не мешает иметь любовников. Можно спросить об этом у адвоката бывшей жены Виллануэвы, который собрал целое досье в подтверждение морального разложения Джорджа.

Подошла Сидни с омлетом из белков с помидорами и перцем.

– Можно присоединиться к вам?

– Милости просим.

– Так, Джордж, значит, Пак вас спас, – сказала Сидни.

– Спасенный глиобластомой Пака, – иронично произнес Виллануэва.

– Глиобластома Пака звучит как подходящее название для банды гангстеров, – сказал Тай.

– И правда, на месте этих банд я бы воспользовался богатством нашей медицинской терминологии, – поддержал Тая Виллануэва. – Как насчет «Зеленящих стрептококков». Такая наводящая непреодолимый страх банда.

– Очень мило, но, по-моему, «Миоклонические судороги» звучит немного пикантнее.

– Мне тоже нравится, – поддержала Тая Сидни.

– «Гнойные язвы», – предложил Виллануэва.

– Хорошо, что я не ем, – поморщилась Тина.

– «Осмотические диуретики», – добавил Тай.

– Ребята, вы превзошли самих себя, – засмеялась Сидни.