Тяжёлая вода (СИ)

Делая это, он думал о том, о чем в жизни ни разу не задумывался — о своей репутации. Пускай Море узнает, что есть разбойник и бандит Джаг Марно, Буйный Джаг, который, несмотря на свое прозвище, с удовольствием примет сдачу любого судна и за благоразумие отплатит сполна, пощадив жизни команды и капитана.

Оставив разграбленное судно его капитану и команде, Джаг надеялся привлечь к себе внимание. Ведь разговоры пойдут, совершенно точно пойдут. И люди будут знать, что тех, кто сдастся Буйному Джагу по своей воле, ждет более щедрая награда, чем два метра парусины в последний путь.

После этого набравший добра Козел повернул обратно, к берегам Такьярманки. До этого Джаг на берегу времени зря не терял, почитал книжки, которые достались ему от прежнего хозяина корабля, нашел среди них учение о морской навигации, и понемногу стал обучаться мастерству штурмана. И даже в этот раз ему повезло. Спустя неделю Козел достиг знакомой бухты Такьярманки и торжественно причалил. Базары колонии наполнились ценными шкурами, тканями и жемчугами, которые охотно брали местные жители и валом скупали купцы из совета капитанов, а казна Джага — звонкой монетой, которую он, по негласному пиратскому закону, делил между собой, командой и нуждами корабля.

Когда половину товаров разобрали, выходило так, что у каждого моряка было при себе не меньше чем двадцать такатов, а у самого Джага (капитанскую долю он постановил как сорок моряцких) — их скопилось уж больше тысячи. Для негров, бывших рабов, в жизни своей денег не имевших, эти суммы были весьма серьезными. На такат можно пить целый день, не просыхая. Моряки этим, по началу и занялись. Но через пару дней Джаг быстро всех одернул, велел собраться на корабле и распорядился выволочь его на песок для ремонта. Битва с антелузским купцом не прошла для Козла бесследно.

Тогда застучали на берегу молотки и топоры, а лесоповалы в обширных лесах Такьярманки вновь обжились бригадами дровосеков из местных, которые получили солидные денежные заказы. На ремонте и обслуживании судна Джаг решил не скупиться и долю добычи в учет общих расходов постановил как пятьдесят моряцких, да и из своего кармана не пожалел приплатить — на первое время много денег ему было не нужно. Потому, с легкой руки он заказал лучшего бруса и доски на восемь сотен такатов, докупил ядер и книппелей — уж очень они были удобны при точной стрельбе по парусам, а также оставил запас на закупку провианта — на суше пират живет, но в море — кормится.

Черт возьми, думал он, как же хорошо все шло. Как же удачно складывалось. Ни пьянства, ни прочего непотребства в команде не было. И тут, надо же было — пойти да напиться так, что пропал на целую неделю.

— Марна!

Он схватил ее за плечи и тряхнул, заставляя посмотреть на себя.

Она подняла глаза.

— Скажи, кто остался. Из офицеров.

— Мубаса, — сказала Марна слабым от расстройства голосом. — Он сейчас на корабле.

— А остальные что?

— Дужо… Он ушел с большой группой людей.

— Куда ушел?

— На корабль… На тот, другой. Тех людей, которые напали на наш корабль, когда мы освободились.

Ага, подумал Джаг. Фариз Улькаир. Стало быть, они тоже тут пасутся. Их былой капитан Барбо Нурга отправился на тот свет, это Джаг сам видел, и об этом рассказал в таверне. Видимо, им тоже посчастливилось выбраться из тяжелой воды, хоть и гораздо позже нас. Но теперь у них за главного — Сухой, тот, с которым я сидел рядом, когда нас повязали. Стало быть, Дужо с компанией ушел к нему. Не понравилось ему у меня. Ну и скатертью дорога. Я его тоже не больно любил.

— Где остальные, Марна?

— Сурбалла Бесстыжая осталась…

Марна подняла на него взгляд.

— Она все время говорила, что ходит в лес на охоту с другими людьми. С Мубасой, и другими… Но они всегда приходили без добычи. Говорили, что не везет. Но они не брали мушкеты и копья, Джаг. Только ножи и мечи. А с ними много дичи не побьешь. Потому что они не охотились, они искали тебя. Когда мы уже перестали, они все равно искали… Сурбалла — так вообще из леса не выходит.

Джаг почувствовал давно забытое чувство — сердце его кольнуло от гордости и еще какого-то странного, болезненного ощущения.

Мои ребята, подумал он. Да, это мои моряки. Мубаса — отличный парень. А в этой козе, Бесстыжей, я вообще не сомневаюсь. Это точно моя девчонка.

Пересиливая эмоции, он спросил:

— А Ваба где?

Лицо Марны изменилось. Почти что до повседневного выражения.

— Этот вечно торчит в борделе, — холодно сказала она.

Джаг хмыкнул.

— Вот с него и начнем.

***

Здание борделя являлось одним из крупнейших в колонии Такьярманка. Оно располагалось на главной улице, чуть поодаль от центральной площади, что выходила на причал, и найти его было совсем нетрудно по вульгарно разукрашенному фасаду и яркой призывной вывеске.

Быстро прояснив для остатков команды, что работы все еще не початый край, и теперь, когда он вернулся, отлынивать не получится, Джаг отослал всех на корабль, а сам, в компании Марны, направился прямиком в бордель.