Тяжёлая вода (СИ)

Под эти слова Джага, уже с его стороны из толпы моряков вперед вышел Гаскар Монтильё, и точно так же встал рядом с Джагом, одну руку держа в кармане, а другую на ремне от ножен. Его хитроватое лисье лицо было как всегда непроницаемо, а глаза глядели прищурено, спокойно и деловито.

Джагу аж потеплело на душе, когда довольная ухмылка сползла с лица Улькаира. План сработал как надо. Такой концерт Джаг задумал еще по дороге сюда и заранее сказал Гаскару, когда следует выйти на сцену.

Улькаир, пожевав губами, сказал:

— Да, моряки и впрямь толковые. Правда, им сильно недостает верности.

— Так же, как и твоим.

Две толпы мерили друг друга взглядами под молчание капитанов. В обеих находились предатели. После обмена колкостями счет был равным.

— Ладно, — сказал наконец Улькаир, и снова ощерился, — как бы то ни было, а мне пора в дорогу! Счастливо вам тут, на суше.

Да, катись-катись, немытый обезьян! Догнать бы тебя, да угостить пару раз полным бортовым…

Как бы хорошо Джаг ни придумал с этим внезапным выходом Гаскара, главного улькаирова аргумента он побороть не мог: Козел все еще на берегу, а Свара ушла под парусами. И вот уже двое суток тому назад!

Все эти два дня Джаг себе места не находил. От досады и злобы на опередившего его Фариза Улькаира он только что на стену не лез. Но при этом и пьянствовать себе не позволял. Потом, после дела, когда зашевелится в кармане звонкая монета, — тогда упьюсь как следует, решил он. А пока, нужен здравый ум. Мысли в голове больно уж недобрые, а ежели напьюсь, умножатся они во сто крат, и новый раз из петли я тогда, наверно, не вылезу.

Потому покоя Джаг не знал. Метался, точно загнанная куница, носился по всему кораблю, проверяя, надежно ли встал свежий брус, хорошо ли просмолили кил, крепко ли наладили руль, хороши ли канаты, не проржавели ли якорные цепи. Часто повторялся, изо дня в день просматривая одно и то же. А что еще делать в такой ситуации?

Если бы можно было просто лечь в сон и проспать аккурат до момента, когда Козел встанет на воду…

Не могу больше, — понял он вдруг. Все. Хватит.

Джаг широкими шагами вылетел из каюты, живо привлекая внимание всех моряков.

— Ремонт окончен! Все! То, что не доделали, доделаем по дороге! Остальное не важно. Начинайте ставить Козла на воду! Все слышали?

Команда сначала молчала, но потом, осмыслив сказанное, радостно загудела, и Джаг понял, что не ему одному нетерпится скорее отправиться на дело.

Он и сам почувствовал, как отлегло от сердца, и даже удивился, как это ему удавалось жить с такой тягостью в себе.

Теперь — лишь бы не перевернулся и не потонул.

— Давай, давай! Шевелись!

Джаг ходил среди людей, которые, взявшись за канаты, тянули Козла в море, стоя по колено в воде.

— Надо успеть до отлива, парни! А ну, навались! И — взяли! И — взяли!

Джаг от нетерпения сам схватился за канат и стал тащить вместе со всеми.

— Взяли! Взяли! Взяли!

Сто с лишним глоток ревели от натуги, плечи у всех напряглись мускулами, жилы на шеях натянулись, Джаг и сам чуял, что глаза от тяжести вылезают из орбит.

Какой тяжелый, сволочь, думал он. Но ведь как-то мы его сюда втащили!

Козёл медленно поддавался. За час удалось протащить его на целых двадцать метров, о чем свидетельствовала глубокая сырая борозда на песке, оставленная днищем. Он уже начал становиться на киль.

Вот сейчас, думал Джаг, становится опасно — как бы он не перевернулся. Тогда-то уж точно в море мне не выйти: поднимать упавший на борт корабль — дело не быстрое и сто человек для такого дела недостаточно.

Он встал под бушпритом, точно по линии киля, и смотрел, не заваливается ли судно на какую сторону. Чтобы ровнять его часть моряков по обе стороны натягивали канаты, а Джаг ревел им приказы:

— Крен направо! Тяни! Да тяни, чтоб вас… Стой! Хорош! Крен налево, тяните! Еще! Еще натянули. Стой, стой, твою мать. Ровно! Взяли! Взяли!

Когда тянуть стало уже невозможно, потому что люди зашли в воду почти по грудь, Джаг выгнал всех из воды на берег. В нос Козлу уперли дюжину крупных и длинных бревен, и стали толкать его в воду.

Спустя часа три, уже почти под самый отлив, корабль таки встал на ровный киль под радостный рев моряков. Да и Джаг позволил себе довольно рявкнуть.

— Да! Да!

Фрейг держался на воде непоколебимо, без единого движения, хоть картины пиши. Жалко, что никто не умеет.

— А теперь, собрать все вещи и все оттащить на борт! Но сначала — припасы. Сколько сала заготовили? Сорок бочонков? А гороха и зерна? Черепах наловили? Хорошо. Грузите все на борт, и живо! Отплываем до заката.

***