Тяжёлая вода (СИ)

Он сложил руки на столе, кулаками друг на друга, и подпер ими подбородок, задумчиво уставившись в пулю. Перед этим разговором Джаг опросил много негров из своей команды, в том числе и своих приближенных людей — Вабу, Дужо Камбалу и тощего пушкаря Мубасу. Они все на разный манер утверждали одно и то же. А именно, следующее:

Когда они, почуяв неладное, ворвались в его каюту, выбив перед этим дверь, Джаг лежал без чувств на своей койке. До этого все думали, что беспокоиться не о чем, и Джаг просто напился и уснул. Но Марна, невзирая на любые увещевания о том, что капитан может разозлиться, настояла на взломе каюты. Поначалу все выглядело именно так, как и предполагали негры. Но Джаг знал — Марна видела его рану, а потому обо всем догадалась. Чтобы оценить, насколько все с ним плохо, она размотала повязку на плече Джага. В этот момент Джаг начал бредить, тянуть руки и молить о помощи. Тогда моряки послали за лекаршей, а сами решили вытащить капитана на палубу, чтобы дать ему свежего воздуха.

Этот момент в памяти Джага выглядел несколько иначе. Тогда ему казалось, что он умирает, а потому сейчас становилось стыдно за отчаяние.

Но самое интересное началось позже. Когда Таша принялась резать рану, Джаг вдруг вскочил на ноги, как ошпаренный, выхватил меч и разразился страшными проклятиями. По словам всех допрошенных Джаг орал благим матом, угрожал зарубить любого, кто к нему подойдет хоть на шаг, а также призывал на бой демонов ада, покрывая их самыми омерзительными словами и в беспорядке размахивая мечом во все стороны.

Все опрошенные единодушно заявляли: никто не решался даже приблизиться к капитану. Жуткий страх охватил всю команду, потому что выглядел в своем бреду Джаг крайне пугающе, и в серьезности его намерений никто не сомневался. Имена бесов, которые Джаг изрыгал, и проклятья в их адрес вгоняли всю команду в оцепенение, даже самые дюжие негры — Ваба и Дужо оробели перед этим зрелищем. Сохранить остатки воли удалось лишь Марне, и под ее командованием морякам таки удалось схватить Джага, обезоружить и уложить его на палубу. Даже после этого Джаг продолжил изо всех сил брыкаться и всячески сопротивляться, и неизвестно, откуда в нем брались силы раз за разом раскидывать большую толпу. Джаг вырывался, вскакивал и орал не своим голосом, не забывая грязно ругаться и угрожать всем жестокой смертью. Только спустя полчаса, когда силы его наконец оставили, Таша смогла приступить к своему делу. Она разрезала рану нагретым в огне ножом, выпустила весь гной и тонкими щипцами достала из нее пулю, а затем стянула края раны толстой ниткой и замотала чистой тканью. Джага перенесли обратно в каюту и приставили к нему дежурного, чтобы он наблюдал за капитаном и в случае чего звал на помощь. Джаг проспал трое суток не приходя в сознание, и многие заговорили о том, что капитан, наверно, скоро отдаст концы. Однако Марна строго пресекала такие разговоры. На четвертый день Джаг очнулся. Остальное он и сам уже знал.

И, конечно, Козел.

Об этом Джаг отдельно спросил каждого, и все отвечали одинаково:

— А ты помнишь, что я точно кричал? — спросил он Мубасу.

— Ты кричать так, — ответил он, — КОЗЕЛЬ! КО-ОЗЕ-Е-ЛЬ! Иди биться, козель! Иди я ты убивать!

— КОЗЭ-Э-ЭЛ! — изобразил Ваба его крик, когда Джаг задал ему тот же вопрос. — Ты кричать КОЗЭЛ, я тебя убить! Вот так все и быть, капитан Джаг.

— КЗАЛ! КЗАЛ! — изображал Дужо. — Я тебе рубить голова, Кзал!

Примерно такое же выдавали и другие моряки из команды, кого Джаг решил допросить. Их версии сказанного немного отличались друг от друга, но только в том, кому какие ругательства больше запомнились.

— Ладно, хватит. Все, иди. Позови другого, — сказал Джаг очередному моряку, а сам задумался.

Если все это и было обманом, то, надо было признать, обманом высочайшего качества. Хитрые планы всегда раскрываются в мелочах. Но если план был продуман так детально, что учитывал даже особенности акцента и выговора каждого негра в отдельности, то оставалось лишь подивиться воистину нечеловеческому таланту организатора этого заговора. Я-то, может, мужик и простоватый, думал Джаг, но, черт возьми, такого хитреца не выведет на чистую воду даже самый кровавый сангритский дознаватель.

Когда говоришь людям рассказывать ложь, они и будут ее повторять, все одинаково, одну и ту же. А эти рассказывали так, как действительно видели, и что сами запомнили, и в глазах их не было видно вранья.

Черта с два, к чему этот допрос, я же сам видел главное доказательство. Той ночью бес крушил корабль, не разбирая пути, и даже мачту мечом срубил. А теперь вдруг на всем корабле ни следа того бардака, и грот стоит там же, где всегда был!

Теперь Джаг точно знал, что все то, что он помнил о той ночи, было не более чем лихорадочным бредом. Если и не знал, то весомые доказательства тому точно имел.

И все таки. Козел. Не спроста он мне явился. Так что ж с этим теперь делать?..

Внезапная догадка вдруг осенила Джага, и от нее заговорщицкая ухмылка появилась на его губах. Но стук в дверь оторвал его от внезапно пришедшей мысли.

— Да, что такое?