Тяжёлград (СИ)

  ..... Я выпытывал у знакомого львовского историка Левика, почему сегодня мы все еще думаем о монашеских орденах, если их время ушло? И ушло ли?

  - Средневековый Львов - город монахов. Конкуренция между разными католическими орденами шла смертельная. Выживали друг друга с прибыльных паломнических троп. Соревновались не только в богоугодных занятиях, но и в рукопашной схватке. Кармелиты босые были еще те разбойники! Но в конце 18 века австрийские власти часть орденов решили упразднить - к тому времени они пришли в упадок или существовали лишь на бумаге. Оставшиеся монашеские корпорации обязались заниматься чем-нибудь полезным. Школами, больницами, приютами......

  Но это спокойствие перед бурей. Ордена все равно нужно было реформировать. Трудно не заметить: монахи давно уже не напоминают хрестоматийных мучеников, погребенных заживо в темных кельях или дробящих кирпич голыми коленками. Они занимаются науками, искусствами. Не боятся лезть в политику. Они такие же, как мы, и хотят быть лучше нас, мирян. Фотографируют, пишут и публикуют книги, преподают, ведут археологические изыскания. На Святоюрской горе, кстати, находили окаменелые кости древних рептилий, битые черепки, стрелы, застежки.

  - Граф Шептицкий не чужд древностей?

  - Он мечтает собрать все предметы - будь то камни, скелеты, костюмы, утварь, книги, относящиеся к истории Галиции. Национальный музей должен постоянно пополняться новыми экспонатами.

  Левик вытащил из шкафа конфетную коробку и, улыбаясь, произнес - вот вам монастырский курьез - зубы сатаны.

  - Настоящие?

  - Это зубы пещерного медведя. Хранились в закрытом монастыре василиан, я не удержался и забрал себе на память о народных суевериях. Послушник показывал эти зубы за отдельную плату. Когда игумен узнал, он выпорол послушника, выгнал его, велел запрятать находку куда подальше. Там их и нашел среди всякого хлама.

  Назавтра зашел в резиденцию митрополита, завел разговор со служкой о библиотеке, спросив, не пропало ли из нее несколько древних фолиантов?

  - Нет, пожалуй, ответил он, у нас все издания учтены, есть каталог новейшей немецкой системе классификации. Мышь не пролетит. Лично проверял - все там же, где и поставлено.

  - А много ли народу пользуется библиотекой?

  - Сейчас никто не приходит. Покойная панна Яна протирала изредка - а убитый ей открывал дверь, стращал ее, кабы чего ненароком не опрокинуть. Без его высокопреосвященства здесь стало неуютно, лишний раз не зайдешь. Должны понимать - война....... Раньше семинаристы заходили, а теперь совсем никого нет.

  Я добился позволения осмотреть библиотеку и ушел впечатленным. Граф умел выбирать книги. Но никто, видимо, не прикасался к этим томам с тех пор, как митрополита арестовали. Служка придирчиво осмотрел шкафы и заметил, что все-таки один предмет убрали: не оказалось кипарисового ящичка с костьми ящера, теми самыми, про которые говорил Левик. Но этому никто не огорчился. Если эти останки представляли хоть самую малую ценность, то только для ученого. Служка и вовсе обрадовался, что никто не унес книги, хотя дверь библиотеки вскрыть успели.

  - Эти кости, скажу я вам откровенно, штука проклятая. Жаль, их не успели передать в музей. Держать в библиотеке этакую пакость! А потом жалуются, что у нас в городе и холера, и оспа, и, простите, люэс....

  - Вы считаете, что люэс - это от раскопанных захоронений? - улыбнулся я.

  - От них, окаянных - резанул служка. - И проказа тоже.

  Дальше - новый сюрприз. Ташко некогда было ждать заключения судебно-медицинской экспертизы, и он попросил меня забрать бумаги. Думал, будет заранее известно, что там написано. Но прозектор меня озадачил: Яна, миловидная девушка 17 лет - оказалась гермафродитом. Впрочем, мужские органы у нее были развиты слабо, смотрелись детскими. Смерть Яны наступила от удушения косой, которую затем отсекли, но никакого иного насилия не совершали.

  - А чего тут странного? - говорит Ташко. - Девушка, наверное, очень переживала из-за своего дефекта, боялась, что если она выйдет замуж это откроется, опозорит всю семью. Монастырь - единственное пристанище, где можно хранить эту тайну и умереть, так ее никому не раскрыв. Убийца Яны явно старался навести нас на ложный след, сымитировав нападение озлобленного импотента, который удушил ее косой. Может, старик-библиотекарь и юная послушница пали жертвами маньяка, помешавшегося на почве религиозной мести? И именно его униаты пытаются вычислить?

  Нужно покопаться в архивных делах. Вдруг уже были похожие случаи?

  Ташко монахи доверяли и впустили его к архивным документам из митрополичьих покоев. Конечно, они открыли перед ним только то, что не представляло большого секрета: некоторые письма, обращения, запросы. Поначалу это было скучно. Он засел за чтение личных дел священников и семинаристов, лежавших в картонных папках. Начал, конечно же, с лиц, исключенных за тягчайшие проступки. Их немного, но именно эти обиженные люди способны на жестокость.