Тяжкий груз (СИ)

— Прости, Вильма, — без энтузиазма протянула Ирма, поглощенная видом кипящей овсянки, — но голодные мужчины проголосовали за насыщенный рацион.

С упоением усевшись за стол, Вильма покрутила головой, разминая уставшую шею. Поход в душ давался ей не легко, и восхищение во взгляде Петре начало сменяться сочувствуем.

— Почему бы голодным мужчинам не насыщать свой рацион отдельно от общего котелка?

— Это… — смущенно протянул Эмиль, — очень хороший вопрос. К сожалению, уже слишком поздно придумывать такой же хороший ответ.

— Да, уже почти готово, — Ирма открыла дверцу печи и утонула в облаке вырвавшегося на свободу пара. — А где Ленар? Почему опаздывает к завтраку?

— Марвин что-то засек, — пояснил Радэк. — Вроде ничего срочного, но Ленар действительно подзадержался.

— Вильма, — окликнул ее Петре, и она моментально вняла его голосу, — простите меня пожалуйста за то, что сегодня произошло. Мне до сих пор стыдно.

— Не переживайте, — равнодушно махнула она рукой и машинально потерла полотенце о свою голову, — Если у вас этот первый сеанс криостаза, то вы еще неплохо справились.

— Да, — согласился Эмиль, проглотив скопившуюся от запахов слюну. — Я слышал о людях, которым после разморозки требовалась пара дней, чтобы прийти в себя, а вы уже через полтора часа выглядите бодрым и готовым заваливать нас вопросами.

— Должен признаться, что сейчас я выгляжу лучше, чем чувствую себя. Но вопросы у меня действительно есть. Это не для интервью, просто из любопытства. Вы не против?

— Конечно, пока Ленар не вернулся.

— Этот криостаз не опасен для здоровья? — спросил Петре притихшим голосом, словно опасаясь, что Ленар подслушивает под дверью. — Только честно.

— Если вас интересуют медицинские подробности воздействия на человеческий организм, то мы знаем ненамного больше, чем вы. Есть определенные противопоказания, но у вас их явно нет.

— А какие противопоказания?

— В основном проблемы с сердцем… — ответила Ирма, оторвавшись от извергающей пар кастрюли и закатив глаза в глубины своей памяти, — Затрудненное кровообращение, любые виды недостаточностей, гиповолемия… Ах да, и еще криостаз гарантированно вас убьет, если вы моложе шести лет.

— Вот что значит недавно окончить академию, — одобрительно прокомментировал Эмиль, — А я уже и слово-то такое забыл — «гиповолемия».

«Дзынь!» — сказала кофеварка, и Вильма вскочила со стула, словно ошпаренная. Ее рука все теми же отточенными годами движениями нырнула во встроенный в переборку шкафчик с посудой, и там же и зависла в нерешительности, когда Вильме в голову наконец-то пришли обрывочные воспоминания о правилах этикета.

— Петре, вы будете кофе? — спросила она, выложив свою кружку на тумбу.

— Обязательно, — ответил он с ходу, и гостевая кружка так же покинула шкафчик. — Я спал полгода, но по ощущениям я будто бы не спал полгода.

— Даже двадцать лет криостаза не способны заменить вам двадцать минут здорового сна. Пока вы в заморозке, ваш организм не отдыхает.

— И как вы с этим справляетесь?

— При помощи кофе и двадцати минут здорового сна, — выпустила Вильма заранее заготовленную шутку, после чего разлила кофе по кружкам и кофейный аромат по всему помещению.

— Как много запахов, — промурчала Ирма, сглотнув слюну, — и как же мало… — ее перебила открывшаяся дверь, и через порог перешагнула высокая мужская фигура. — А вот и Ленар. Теперь можно и поесть по-нормальному.

— Поесть по-нормальному не получится, — прозвучал Ленар, словно гром среди ясного космоса, и сел на свой капитанский стул. — Есть будем в темпе, у нас много работы… Накладывай, Ирма, накладывай, команды «завтрак отменяется» пока не прозвучало.

— К чему такая спешка? — спросила Ирма, раскладывая овсянку по металлическим мискам. — У нас же большой запас времени для планового торможения.

— Еще слишком рано для планового торможения, сейчас только сто семьдесят седьмой день полета… — озабоченно вздохнул он и напоролся на вытаращенные глаза своего оператора, — Ирма, в темпе.

— Я думала, что мы должны были разморозиться на двести второй день, — растерянно произнесла она, украшая столешницу аккуратными порциями горячего космического завтрака.

— Все правильно, мы разморозились немного раньше.

В нетерпении вооружившись ложкой Ленар совершил плохо обдуманное действие и начал жадно всасывать ртом воздух, чтобы потушить пожар на своем языке. Остальные лишь нахмуренно смотрели на него, забыв о манящем запахе, источающемся из их мисок, словно из их капитана вот-вот выпрыгнут ответы на все вопросы вселенной.

— Ленар…

— Секунду, — прохрипел он, смахивая проступившую слезу с нижнего века. — Какая горячая…

— Вкусно хоть? — вонзила в него Вильма свой саркастичный взгляд.

— Попробуй и узнаешь.

— Поздно, ты уже испортил нам всем аппетит. Говори, Ленар, что случилось? — последние два слова Вильма поделила по слогам.

— Ну, во-первых мы сбились с курса.

— Сильно? — спросил Эмиль после небольшой задумчивой паузы.

— Марвин говорит, что мы примерно… на двести двадцать три миллиона километров ушли от коридора… но если у нас серьезный сбой в навигационной системе, то этому числу верить нельзя.