Тибетская книга мертвых

Общепризнанный знаток ламаизма, д-р Уодделл, сообщает в своей статье «Lamaism in Sikhim»[66] о символизме известной, но недавно утраченной настенной росписи монастыря Ташидинг в Сиккиме, называемой «Круг существования» (тиб. Sl-pa-1-khor-lo): «Эта роспись изображает один из чисто буддийских символов, сохраненных для нас ламами. По ней я смог восстановить недостающую часть колеса, изображенного на веранде пещеры № 17 Аджанты, значение которого до этих пор не было расшифровано и которое называлось «Зодиаком». На нем изображены в виде животных три главных греха и причины перерождений (ниданы). Эти наглядные изображения грехов предназначены для того, чтобы побудить людей избегать их, а для устрашения тех, кто склонен к злодеяниям, служат имеющиеся там же изображения скорбных состояний существования и мук грешников в преисподней». Далее д-р Уодделл разъясняет значение упомянутых символических изображений трех главных грехов, представленных животными—свиньей, петухом и змеей: «Свинья является символом невежества и глупости, петух символизирует животные инстинкты, похоть, а змея — гнев»[67]. Символы двенадцати нидан представляют собой изображения человека или неодушевленных предметов, и только третий является животным — обезьяной. Обезьяна изображена поедающей плоды, символизирующие познание (тиб. нам ше, санскр. виджняна ) всех плодов добра и зла, каждый из которых есть определенный вид чувственного опыта. Этот опыт, фомализующий сознание, человек приобретает, когда, подобно поедающей плоды обезьяне, не задумываясь, просто удовлетворяет свои желания2.[68]

Животные и окружающие их предметы, упомянутые во второй книге «Бардо Тхёдола», также символизируют формы, в которые может воплотиться принцип сознания человека в новом рождении. Эти символы имеют следующие значения:

1. Собака (как и петух в «Колесе существования») олицетворяет чрезмерную сексуальность и чувственность[69]. В тибетском фольклоре она также олицетворяет зависть. Собачья конура означает потворство чувственным желаниям.

2. Свинья (как и в «Колесе существования») является символом глупости, порождаемой чувственными желаниями, а также эгоизма и нечистоплотности, а свинарник символизирует образ жизни человека, у которого преобладают эти пороки.

3. Муравей (как и в фольклоре Запада) олицетворяет трудолюбие и стяжательство, а муравейник — образ жизни, определяемый этими качествами.

4. Насекомое или червь символизируют приземленную натуру, а отверстие, в которых они обитают,— образ жизни, ей соответствующий.

5. Упомянутые в тексте теленок, козленок, ягненок, лошадь и птица олицетворяют свойства, присущие этим животным и высшему их представителю — человеку. Почти у всех цивилизованных народов образы этих животных вызывают сходные ассоциации, получившие отражение в народных сказках о животных, и в том числе в тех сюжетах, которые легли в основу басен Эзопа. Этот символизм проник даже в Библию — в описаниях видений пророка Иезекииля и в Откровении Святого Иоанна встречаются те же символы. И если буддийские и индуистские экзотеристы, перечитав заново Священное Писание, воспримут его в свете учения о символах, они, вероятно, изменят отношение к эзотеризму.

Следовательно, животные, упоминаемые в качестве символов при описании Сидпа Бардо несмотря на явные искажения текста и эзотерического учения о перевоплощении, изложенного с помощью этих символов), означают черты характера не достигшего Освобождения человека, наследуемые им при рождении в обычных, определяемых кармой условиях постепенного совершенствования, в которых находится большинство людей в этом эволюционном цикле. Воплощение в животных может произойти только в исключительных анормальных кармических состояниях деградации, продолжающихся в течение длительных периодов времени и приводящих постепенно к утрате принципом сознания его человеческих свойств.

Как объяснял переводчик, среди людей всегда можно встретить кровожадного человека-тигра, убийцу, похотливого человека-свинью, двуличного человека-лису, вора и подражателя — человека-обезьяну, подхалимствующего человека-червя, трудолюбивого и нередко скупого человека-муравья, легкомысленного и порой внешне привлекательного человека-мотылька, сильного человека-быка и бесстрашного человека-льва. С каким бы животным ни имела сходство карма человека, человек более изощрен, чем животное, в создании плохой кармы.

Вера простых людей на Востоке, в тех странах, где распространены буддизм и индуизм, в то, что убийца обязательно должен воплотиться в хищное животное, распутный — в свинью или собаку, а скупой — в муравья, очевидно, основана, как и многие другие народные верования, на ложных аналогиях (некоторые из них можно встретить в священных книгах) и, кроме того, объясняется узостью кругозора этих людей, не представляющих себе, как многообразна человеческая жизнь и сколько существует градаций между такими противоположностями, как состояния святого и преступника, монарха и обитателя трущоб, цивилизованного человека и дикаря.