Тибетский гамбит

Эпохальный 2000 год. Маленький аэропорт Куньга — воздушные ворота Лхасы. Герметичные двери самолета открылись, и мы мгновенно оказались на высоте 3600 м!.. Тугая волна крови тотчас тупо ударила в голову и ушла болезненным звоном в уши. Сердце учащенно забилось, а открытый рот стал жадно хватать горячий сухой воздух, пытаясь отыскать там недостающие молекулы кислорода. Спина враз стала липкой и влажной, а руки-ноги — ватными и непослушными...Хоть мы и часто бываем в горах, но организм человека не способен мгновенно адаптироваться, поэтому резкая смена атмосферного давления — это серьезный удар по нему. Однако времени для отдыха не было — нужно было готовиться к экспедиции на Джомолунгму...Намотавшись с делами, мы устали от жары и высоты. Самочувствие было совсем неважным: кровь пульсировала в висках, одышка не давала закрыть рот, отчего постоянно першило в горле и свистело в пересохшем носу... Тело знобило и покачивало. Артериальное давление у меня подскочило до 200/120 мм и снималось таблетками лишь ненадолго.Холодный душ пробудил аппетит, и мы решили перекусить. Рядом с гостиницей по обеим сторонам улицы тянулись небольшие тибетские забегаловки. Мы выбрали «кафе» на 3 столика, в котором сидели пара европейских туристов. За вторым низеньким столом, спиной к нам ужинал какой-то пожилой тибетец в темном одеянии и с бритой головой.Европейцы оказались чехами, многократно бывавшими в России, и между нами завязатась непринужденная беседа. Чехи посетили монастыри Лхасы и жутко завидовали тому, что мы идем к Джомолунгме. Когда же я сообщил о наших предыдущих экспедициях по Тибету, у них от удивления буквально глаза повылазили на лоб. Последовали шумные эмоции, во время которых тибетец из-за соседнего столика обернулся и внимательно посмотрел на нас.Человек этот выглядел довольно необычно. С одной стороны, его можно было принять за бхикшу, как называют нишего монаха, живущего подаяниями, поскольку одет он был в простой темный суконный халат. Но, когда старик повернулся, в вороте распахнувшегося халата я заметил блестящую желтую шелковую мантию ламы. И какой взгляд! Он будто проник через мои глаза куда-то вовнутрь и, взяв там необходимую информацию, вернулся обратно к хозяину. Однако чувства насилия у меня при этом не возникло; более того, в душе даже разлилось ощущение необъяснимой благодарности...Тем временем чех потребовал на стол пива, чтобы отметить знакомство, а потом и еще, чтобы пожелать нам удачи в пути... Пить алкоголь я сегодня вообще-то не собирался, т.к. понимал, что организм находится в весьма напряженном состоянии. Но чех был настолько напорист, горло оставалось сухим, еда оказалась острой, а пиво свежим, что я не удержался...Расплата за легкомыслие последовала после второй кружки. Неожиданно я ощутил шум в ушах. Он стал быстро нарастать, как бы заполняя голову изнутри и больно давя на глаза. Сначала монотонный, этот звук потом стал пульсирующим, ударяя по содержимому черепа, словно язык огромного колокола. Удары его разносились по всему телу, заставляя дрожать каждую мою клеточку. Картинка перед глазами закачалась, будто пущенная на бурлящую воду: влево... вправо... выше... ниже!.. Внезапно все окружающее будто сорвалось в стремительный водоворот вокруг меня, стало терять формы, яркость и цвета... Грохот и кручение нестерпимо сдавили голову в невидимые тиски, и она лопнула с воем и, казалось, вдребезги!..Щелчок... тишина.... темнота... Потом послышались голоса. Бормотание, вскрики, всхлипы. Сначала отдаленно и неразборчиво, затем яснее: — Ужасно!.. Он не дышит... Помогите!..Слабый мерцающий свет появился по периферии и стал медленно наползать к центру. В его колеблющемся сиянии стали различаться опрокинутый стол, перевернутые стулья, головы людей, склонившиеся над телом, распластанным на полу с неудобно подвернутой под себя рукой...Я не видел лица лежавшего человека, но почему-то знал, что это я. Голова перестала гудеть, и мне было спокойно и хорошо над самим собой... А свет тем временем усиливался, стягиваясь в воронку вокруг меня, лежащего, и становясь сверкающим белым столбом, уходящим в бесконечную высь. Тревожные голоса постепенно затихли. Полилась тихая музыка, послышалось нежное пение, и я, бестелесный, вдруг понесся в этом убыстряющемся световом потоке, ощущая себя прыгнувшим вверх на гигантской «тарзанке», в высокогорное облако...Не было страха — душа переполнялась странным, но радостным чувством возвращения домой!..Стремительный полет тем временем стал постепенно замедляться, и тогда стало заметно, что на стенках луча неведомого проектора, в котором я летел, непрерывно отражаются картины всей моей жизни. Движение будто шло ей навстречу: от событий последних лет я все дальше углублялся в свои молодые годы и мог видеть многое из того, что уже успел порядком подзабыть...Отдельные эпизоды видений были цветными и музыкатьными. Эта приятная музыка звучала внутри меня, наполняя душу гордостью и радостью за совершенные поступки. Более редкие события приближались мне навстречу картинами, вызывавшими в душе скорбный вой горести и чувство мучительного стыда... Так я познавал самого себя...Тем временем созданный жизнью «фильм про меня» подходил к концу. Вернее — к самому началу. Прежде стремительное, движение мое стало все более и более замедляться. Что-то невидимое и неосознаваемое тормозило его сильнее и сильнее, практически остановив у картин моего рождения... И тут я увидел прямо перед собой колыхающуюся молочно-белую стену. Она плавно надвигалась на меня, становясь все тоньше и прозрачней, душа моя сладостно напряглась в ожидании чего-то неимоверно торжественного и долгожданного...То, что предстало взору в следующий момент, долгое время оставалось потом загадкой... Пелена последней преграды вдруг заблестела, и я увиаел на ней образ человека в желтом одеянии буддистского монаха, со скипетром-варджой в руках... У него было мое лицо...Мы встретились глазами, и в меня вдруг вошло осознание чего-то очень важного... Вошло так сильно и властно, так уверенно и непоколебимо, что я смирился с прекращением полета и даже сам заторопился обратно. Та сила, которая прежде притормаживала мое движение вверх, друг стремительно потащила меня уже пройденным было путем вниз, к самому жерлу световой воронки...Знакомое по зеркалу тело ждало меня там, на полу, где я его и оставил... Вновь послышались человеческие голоса на фоне непрерывного и непонятного бормотания: