Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

избегала ее, прячась в музыкальной комнате. Она села возле рояля, надеясь

почувствовать себя ближе к Сорену. Не сработало. Из рюкзака она достала последнее

письмо от Сорена.

Моя Малышка,

Жаль, что ты не можешь быть здесь со мной. Сегодня я прогуливался по

галерее Боргезе и пытался представить все твои неуместные комментарии о

статуях в различных стадиях обнажения. Быть без тебя среди такого количества

красоты сродни пытке. Я уже видел статуи раньше и восхищался ими. И мне не

хватало сегодня вида того, как их рассматриваешь ты. Этот город старый и

уставший, но в твоих глазах он снова станет молодым. Не знаю, сможем ли мы

когда-нибудь приехать в Рим вместе, хотя я мечтаю о таком дне. Здесь у меня есть

друзья. Кажется, я натыкаюсь на них, куда бы не пошел. Город кишит

священниками. Особенно после праздничных дней.

Надеюсь, твои занятия проходят хорошо. Прости, что мне пришлось так долго

отсутствовать. Я думаю о тебе каждый день и каждую ночь. Надеюсь, тебе не

очень одиноко, и Кингсли хорошо ведет себя в мое отсутствие.

Сегодня прошел мимо одного граффити, знаю, ты бы посчитала его забавным -

cloro al clero. Его можно увидеть возле Ватикана. Оно обозначает «отравленное

духовенство», но, пожалуйста, не подпитывай им свои идеи.

Мое путешествие было успешным. Я уехал как Преподобный Маркус Стернс,

ИО11. И вернусь к тебе Преподобным доктором Маркусом Стернсом, ИО. Тебе

запрещается называть меня преподобным, доктором или Маркусом. В церкви

можешь обращаться Отец Стернс, сэр, когда в ошейнике, и Сорен, когда я внутри

тебя.

Я провожу вечер с иезуитами, с которыми ходил в семинарию. И сейчас должен

идти. Скоро я вернусь домой к тебе. Дом, на случай если ты спрашиваешь, не в

Дании, не в Нью-Йорке, не в Уэйкфилде или каком-либо другом городе, штате или

стране. Я дома, когда с тобой.

Jeg elsker dig. (Да, я знаю, как тебя заводит, когда я говорю на датском).

Письмо было подписано витиеватой перечеркнутой С, личная подпись Сорена.

Она оторвалась от письма и увидела, что из дверного проема в музыкальную комнату

за ней наблюдает Кингсли.

- Как его зовут, Элли? - спросил Кингсли с порога.

- Кого?

Кингсли подошел к ней и оттянул вниз воротник ее рубашки. Она поняла, что он

трогает небольшую красную метку, которую Вайет оставил на ее груди после

вчерашней ночи поцелуев.

- Расскажи мне все прямо сейчас.

- Кингсли, кажется у меня неприятности.

- Беременна?

- Хуже.

11 иезуитский орден.

181

Святой. Тиффани Райз

- Что может быть хуже беременности?

Она смахнула слезы с лица тыльной стороной ладони и сделала глубокий вдох.

- Мне кажется, я влюбилась.

Глава 28

Элеонор

Кингсли воспринял новость лучше, чем она ожидала. Он слушал, не задавая

вопросов, даже после того, как она завершила рассказ.

- Кингсли, он влюблен в меня. Я никогда не думала, что кто-то кроме Сорена

полюбит меня. Должно быть, он мазохист, - произнесла Элеонор с мрачной

безрадостной улыбкой. - Думаю, любой, кто влюбится в меня, должен быть

мазохистом.