Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

никогда не рассказывала мне свою историю. И мне хотелось, чтобы ты выслушала

мою. Если бы ты услышала историю, которую я рассказала Нико ночью, ты бы поняла,

что Сорен лучшее, что со мной происходило, что он не был монстром, каким ты его

рисовала. Хотя я рада, что ушла от него десять лет назад. По крайней мере, нам с

тобой удалось побыть немного вместе.

Она еще раз остановилась, чтобы вдохнуть. Почему так трудно дышать?

- Скорее всего, ты думаешь, что я постоянно злилась на тебя, - продолжила Нора.

- И поэтому я сторонилась тебя. Но правда в том, что я не злилась. Я так упорно

старалась стать другим человеком, и в минуты, когда мы были вместе, я была Элли,

твоей дочкой, в который ты разочаровалась. Надеюсь, вид оттуда, где ты сейчас,

хороший, и ты можешь смотреть вниз и видеть, что моя жизнь прекрасна, богата и

полна любви щедрых и благородных людей, и что мои дни наполнены стоящей и

приносящей удовлетворение работой, а ночи еще лучше и тебя это не касается.

Нико тихо усмехнулся. Она хотела взять его за руку, но коробка тяготила ее. Она

больше не позволит ей себя обременять.

- Надеюсь, ты тоже видишь, как я люблю тебя и любила все это время, даже

когда мы были порознь. И однажды ты снова увидишь, потому что, даже несмотря на

то, что наши сердца выбрали разные пути, в конечном итоге пункт назначения у нас

один.

219

Святой. Тиффани Райз

Она опустилась на колени у воды и открыла серебряную коробку, в которой

хранился драгоценный прах ее матери.

Она осторожно опустила коробку в воду и дала ей уйти на дно. Прах Маргарет

Делорес Коль, Сестры Мэри-Джон, мамы Норы, поднялся и растаял в воде как бледное

облако.

- Я люблю тебя, мама.

Ей потребовались все силы, чтобы это сказать, но она сказала и сказала с

улыбкой на лице.

Она расстегнула медальон с ликом святого, который носила неделю.

- Каждый медальон, который у меня есть, был от Сорена. Все, кроме этого.

- Кто это? - спросил Нико.

- Святая Моника. Мама всю жизнь его носила. Моника - святая покровительница

матерей разочаровывающих детей.

- Поэтому она его носила? Она считала тебя разочарованием?

- Моника так же была покровительницей женщин, состоявших в абьюзивных

отношениях.

- Ты сказала, она считала, что Сорен жесток с тобой. Поэтому она его носила?

- Нет. - Нора посмотрела ему в глаза. Она вспомнила, как ее отец ударил ее,

толкнул и душил. - Она отдала мне его перед тем, как впала в кому, и сказала то, о чем

я не подозревала, но должна была. Отец Грег дал ей его через два месяца после

свадьбы. Только он знал правду. Она носила его из-за моего отца. Вот почему она

надеялась на выкидыш. Не для того, чтобы стать монахиней, а чтобы не пришлось

выходить за отца, который бил ее. Она не хотела меня. Она не хотела его. И все это

время я думала, что она жалеет о моем появлении...

Дрожащей рукой Нора потянулась к воде и опустила медальон.

Но прежде, чем он коснулся поверхности воды, Нико поймал его.

Она удивленно посмотрела на него.

- Я никогда не признавался тебе, но ты была моим ночным кошмаром, - сказал

Нико, сжимая медальон в руке. - Я насчитал десять мужчин, с которыми у мамы были

романы. Десять, которых я видел. Знаю, их было больше. И знал, что не был похож на

папу. Я знал, однажды кто-то расскажет мне правду, правду, которую я не хотел знать.

И этим человеком стала ты. Даже если этот медальон кажется бременем, не избавляйся

от него. Однажды твой кошмар может превратиться в самый сладкий сон.

Нико развернул ладонь и показал ей потускневшее обручальное кольцо, которое

было на нем.

- Обручальное кольцо моего папы, - объяснил Нико.

Он взял ее за руку и вложил в нее серебряную цепочку и подвеску.

- Если ты выглянешь за пределами круга из Сорена, меня и нашей любви друг к

другу, то увидишь, что я переспала с дюжинами мужчин за последние двадцать лет.

Ты увидишь, как он любит кого-то еще, другого мужчину, которого Сорен любит так

же сильно, как и меня. Для любого другого вне нашего круга это нелепо. Но зайди

внутрь, и ты увидишь одну любовь. Ты не знаешь, какие секреты твои родители

скрывали от тебя. Ты не знаешь, каким был их брак. Если твой отец не осуждал ее, не

ненавидел, тогда и ты не должен.

220

Святой. Тиффани Райз

Нико кивнул и обнял ее. Они ушли от воды, от пепла, от ее скорби и ее

прошлого.

- Ты уже уезжаешь, - сказала она, когда они добрались до коттеджа. - Я сожалею,

что держала тебя всю ночь. Ты мало спал, а дорога дальняя.

- Я буду думать о тебе все время в пути. Ты будешь подбадривать меня.

- Спасибо, что выслушал. Ночью мне нужно было выговориться.

Они долго обнимались. Она ощутила, как тело Нико дрожит под ее руками.

- Ты смеешься? - спросила она.

- Пытаюсь сдерживаться, - ответил он. - Смеюсь над тем, что Кингсли выбрал

тебе фамилию Сатерлин.

- Я сказала этому мудаку, если он еще раз назовет меня Элеонор Сатерлин, то

буду пороть его до конца тысячелетия. Но когда я стала Госпожой и мне нужно было