Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

- Я вернусь. К вам я всегда возвращаюсь. Так или иначе. И вы знаете, сколько у

меня в Европе проблем. Лучше уехать отсюда, пока я не сделаю то, о чем буду

сожалеть.

- Не думаю, что ты сожалела о чем-нибудь в своей жизни, малышка. И поэтому я

так сильно тебя люблю.

- Будете ли вы любить меня еще больше, если я еще немного побуду здесь?

- Что удерживает тебя в Германии?

- Ничего, - честно созналась она. - Совсем ничего.

- Что-то удерживает тебя во Франции?

Хотя его тон и был нейтральным, она поняла, что он знал. Он мог не знать, что

она провела ночь с Нико, но он знал, кем они были друг для друга. Она ничего не

могла утаить в своем сердце от Сорена.

- Здесь красиво, - сказала она.

- Ты столько пережила за последние несколько месяцев. Не торопись. Но знай, я

буду скучать по тебе каждое мгновение, пока ты не вернешься домой ко мне.

- Я люблю вас, сэр.

- Я тоже тебя люблю, малышка. И помни, твоя мама тоже любила тебя. Она

сказала мне это за день до того, как я стал врагом. Она сказала, как сильно любит тебя.

- Сорен, я скучаю по ней. Не думала, что буду так скучать.

- Ты скучаешь потому, что потеряла ее двадцать лет назад и только сейчас

позволяешь себе горевать.

- Она отвернулась от меня в ту ночь, когда вы прогнали меня.

- Я вернулся за тобой.

- А она нет, - сказала Нора.

- Это была ее потеря и моё бесконечное приобретение.

Нора не ответила. И в молчаливую пустоту ее боли Сорен вслух произнес

молитву:

- «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеРаз и навсегда дается тебе краткое наставление: люби — и делай, что хочешь.

Молчишь ли ты — молчи по любви, вопиешь ли — вопи по любви; если наказываешь

223

Святой. Тиффани Райз

— наказывай по любви, если щадишь — щади по любви. Пусть будет внутри корень

любви — от этого корня не может произойти ничего злого».

- Аминь, - произнесла Нора. - Красиво. Чья это молитва?

- Святого Августина.

Элеонор улыбнулась.

- Грешный сын Моники.

- Святой сын Моники, - поправил Сорен, как всегда педант, как всегда

священник.

Нора еще раз сказала Сорену, как любит его, перед тем как закончить разговор, и

вернулась в коттедж.

Две недели она не могла нормально спать. Теперь она сдалась своему истощению

и проспала всю ночь. Когда она проснулась, то точно знала, что делать с маминым

медальоном святой Моники.

Не спеша она убрала ночной беспорядок в коттедже. Он хорошо отнесся к ней,

дал ей и Нико убежище, и она отплатит ему добротой. Она собрала чемодан, оделась и

загрузила вещи в машину.

Она ехала весь день, оставляя Баварию позади. Ее мама росла в Германии, и

Германия была частью родословной Норы. Но сейчас она смотрела в будущее.

В сумерках она, наконец, проехала Марсель. С наступлением темноты она стояла

перед французским загородным домом, который располагался на пыльной земле,

среди холмистых акров виноградников.

Она постучала в дверь.

- Убежище? - спросила она у Нико, когда тот открыл дверь.

Он прищурился на нее.

- Если я впущу тебя, то заставлю работать.

- Я отработаю содержание.

- Не на винограднике. Я хочу историй.

- Истории у меня есть. Именно ты то мне и нужен.

Нико сделал шаг назад и впустил ее. Он поднял ее на руки и отнес в свою

постель. Они неистово занимались любовью, и, когда неистовство иссякло, Нора

достала медальон святой Моники из сумки и надела его на шею Нико. Серебро сияло

на его коже, словно лунный свет над водой.

- Нико, обо мне ты должен знать три непреложные истины, - сообщила она. - Я

люблю Сорена. Я принадлежу Сорену. И я вернусь к Сорену.

- Вину и женщинам всегда нужно дышать. Ты владеешь мной. Я никогда не

стану посягать на тебя.

- Я никогда никем не владела. - Она прикоснулась к медальону, который висел

возле его сердца. - Я делала все остальное, кроме этого.

- Для меня большая честь быть твоим первым. - Нико поцеловал ее для

официальности. Если обещание нельзя скрепить поцелуем, тогда оно того не стоит.

Она растянулась на нем, положив голову ему на плечо, он обнял ее, не для того,

чтобы удержать, а просто обнимать.

- Где моя история? - поинтересовался Нико.

- Какую хочешь? У меня столько историй...

224

Святой. Тиффани Райз

- Расскажи ту, после которой, по твоим словам, я полюблю Кингсли.

- Эта история смешная. В ней учувствуют лесбиянки барменши в костюме-

тройке, твой отец в корсете и на шпильках и телепроповедник с грязным секретом.

Грудь Нико затряслась от смеха.

- Расскажи, - попросил он. - Расскажи мне все свои истории.

- Эту историю мне рассказали. И теперь я расскажу ее тебе.

Она как можно ближе пододвинулась к Нико. В конце концов она вернется к

Сорену в Америку, но сейчас ее домом были постель Нико, тело Нико и сердце Нико.

Сорен владел ею и Кингсли. Кингсли владел Джульеттой. И теперь, когда она владела

Нико, словно включился последний выключатель, и открылась одна запертая дверь в

ее жизни. Пора войти в нее.

Она сделала глубокий вдох и начала рассказ.

- Жил-был Король без королевства...