Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

мне. Все тело потрескивало от электричества. Не уверена, что тогда уже изобрели

электричество, но мне было все равно. Меня волновал только Артаксеркс, только

мой царь.

Артаксеркс наклонился и прикусил место над моим сердцем. Я вздрогнула от

боли.

- Зачем вы это сделали?

- Ты прекрасна, и если другой мужчина увидит этот синяк, он будет знать, что

ты принадлежишь мне.

- Я принадлежу вам, - ответила я. Мне понравились эти слова. Мне нравилось

принадлежать царю. Мне так нравилось, что я снова их произнесла. - Я принадлежу

вам.

- Ты моя.

Потолок лгал мне. Все не скоро закончилось. Мы поспали немного, но затем он

проснулся и снова сделал меня своей.

На рассвете я проснулась в его руках. Даже во сне он оставил одну мою

лодыжку привязанной к постели. Мне нравилось то, что он хотел удерживать меня в

своей постели, в своих руках.

Затем наступило утро, и я злилась на то, что оно так быстро пришло.

Артаксеркс отвязал мою лодыжку и помог надеть платье.

- Артаксеркс, я буду скучать по вам.

- Я тоже, Есфирь. Прошлая ночь была лучше любой песни или стиха.

- Или кардигана, - добавила она.

- На самом деле, она была так хороша, что я думаю, мы должны провести еще

тысячу таких ночей.

- Я буду в вашем гареме, если хотите.

- Или...

- Или что?

- Или ты можешь стать моей царицей.

Элеонор ждала в коридоре у кабинета Сорена. Он сказал ей, если она узнает, что

произошло между Артаксерксом и Есфирь в ее ночь, она должна ему рассказать.

Поэтому она переписала историю своими руками как могла, положила ее в красивую

папку и отдала ему. Это казалось такой замечательной идеей ровно до того момента,

как он открыл папку, начал читать и захлопнул дверь кабинета перед ее носом.

Зачем она отдала ее ему? Вся история была нелепой. Ее Есфирь разговаривала

так, будто жила в 1993 году, а не в Древней Персии, и она одела царя в джинсы,

сделала его добрым и глупым, а не царственным. Величественным. Цари должны быть

величественными. А история... О, Боже, в рассказе было полное описание секса

Есфири, привязанной к кровати, и как ее трахал царь.

И теперь это читал ее священник.

Элеонор вернулась в общинный зал и принялась сортировать пожертвования.

Почему никто не жертвовал Орео? Все, что она хотела, это съесть целую упаковку

Орео и плакать несколько часов подряд, под сопровождение песни Whitney Houston «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеI

Will Always Love You». Но она отправилась в туалет и обнаружила, что у нее начались

месячные. Это объясняло слезы и одержимость Орео. Может, это объясняло и ее

76

Святой. Тиффани Райз

внезапный момент временного помешательства, когда девушка решила позволить

Сорену прочитать глупую историю Есфирь.

Она взяла свой рюкзак и села на лавочку перед кабинетом Сорена. Если бы он

позвал туда мужчин в белых халатах, чтобы забрать ее, она хотела быть готовой

выбить трубку из его рук и умолять о защите.

Чтобы убить время, она достала учебник по математике и начала перелистывать

страницу за страницей.

- Это что еще за дерьмо? - закричала она, пытаясь расшифровать расчеты перед

ней.

Дверь в кабинет Сорена распахнулась.

- Элеонор. Про себя.

- Простите, - ответила она. - Математика.

- Прощена.

Она посмотрела на него. Он держал в руках историю.

- Вы изгоняете меня, верно?

- Почему ты написала этот рассказ? - спросил он.

- Не знаю. Мы говорили о Есфирь и о произошедшем той ночью, и я... я

посчитала, что будет забавно это записать. И когда я начала писать, не смогла

остановиться.

- Не смогла остановиться?

- Да. Словно в мою руку вселился какой-то демон и плясал по странице. - Она