Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

- Нет? Тогда я отправлю все эти фотографии с тобой и Эджем, тобой и

священником в полицию, твоей матери, директору школы и епископу. И в газеты

тоже. «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеСвященник соблазняет подростка и делится ею с его криминальным шурином»

отличный будет заголовок.

- Покажи фотографии, - попросила она.

- Они в машине.

Он подошел к старой потрепанной «O Holy Night» на фортепиано, красные и зеленыеХонде» и открыл пассажирскую дверь. Он

ждал.

Последнее, чего она хотела, это садиться в его машину. Нет, последнее чего она

хотел, чтобы у Сорена возникли проблемы из-за нее. Она подошла к машине и села на

пассажирское сидение. Отец захлопнул дверь так резко, что она вздрогнула. Он сел за

руль и завел двигатель.

- Покажи фотографии, - потребовала она.

- Они в моей квартире.

- Ты сказал, они в машине.

Отец повернул руль и выехал на улицу. Он повернул на ближайшем перекрестке,

словно пытался увезти ее как можно быстрее от дома Кингсли.

- Ты должна поблагодарить меня, - сказал отец, набирая скорость. - Ты не

захочешь связываться с Эджем. Наслышан об этом французском ублюдке. Думаю, ты

и так всё знаешь. Ты трахаешься с ним.

- Я не трахаюсь с ним. Мы друзья.

- Друзья? Он тоже твоя нянька? Почему он забрал тебя из школы?

- Ты ненормальный. Шпионишь за собственным ребенком. - Элеонор трясло от

потрясения и злости. Она была права. Кто-то был в церкви и подслушивал ее разговор

с Сореном.

- Присматриваю за собственным ребенком. А не шпионю. Хорошо, что я это

сделал. Меня не было год, а ты раздвинула ноги перед каким-то больным

священником-растлителем.

- Мой священник самый лучший мужчина из всех живущих, - ответила она.

Перед ее глазами закончилась вся ее жизнь - имя Сорена в газетах, перевод,

низложение, изгнание, и все по ее вине. - Он был лучшим отцом для меня, чем ты

когда-либо. Из-за тебя у меня были проблемы. И именно он их решил.

- Да, и мы оба знаем, как ты расплачиваешься с ним.

- Останови. Я выхожу.

- Нет, не выходишь, девочка. Ты уезжаешь со мной из города.

- Я сказала, останови, - закричала она, потянувшись к рулю.

Он ударил локтем ей в живот так сильно, что воздух покинул ее легкие. Она

тяжело закашляла и снова потянулась к рулю. Отец оттолкнул ее, и Элеонор

свернулась, выворачиваясь из его рук.

159

Святой. Тиффани Райз

- Сядь, сучка, - приказал он. Он дотянулся до ее шеи, и Элеонор сделала

глубокий вдох. Она закрыла глаза и ударила отца по лицу ботинками. Из его носа

хлынула кровь, машина резко остановилась на дороге.

Элеонор открыла дверь и побежала. Она бежала так быстро, как могла, пока не

нашла такси и не села в него. Она назвала адрес Кингсли и умоляла поторопиться.

Несколько минут спустя она бросила водителю несколько купюр, вбежала вверх по

ступенькам и вломилась в дверь особняка, найдя Кингсли, стоящим в фойе и

заряжающим пистолет.

- Элли, какого черта с тобой произошло? - Он посмотрел одновременно и с

облегчением и с яростью.

- Мой отец... Он вышел из тюрьмы. Он заставил меня сесть в его машину. Что вы

собираетесь делать с пушкой?

- Убью твоего отца. - Он засунул пистолет в кобуру под пальто. Он схватил ее за

запястье и притянул к себе. Начав с бедер, он исследовал все ее тело.

- Тебе больно? - спросил он.

- Нет, я цела...

Он поднял руку. Ладонь была покрыта кровью.

- Иисусе, - прошептала она.

- Царапина на шее.

- Отец пытался меня задушить, - объяснила она. Должно быть, это он поцарапал

ее.

- Пойдем со мной, сейчас же, - сказал Кингсли и повел ее на третий этаж.

- Почему вы собирались убить моего отца? – задала вопрос она, когда Кинглси

открыл дверь в комнату, которую она никогда не видела. Она была похожа на какой-то

причудливый кабинет. Он усадил ее в кресло и на несколько секунд оставил, затем

вернулся с аптечкой. Кингсли опустился на колени перед креслом, открыл аптечку и

приказал ей наклонить голову в сторону.

- Вы не ответили на мой вопрос, - заметила она. Ее сердце все еще болезненно

колотилось в груди, легкие горели из-за бега и паники. - Почему вы собирались убить

моего отца?

- Из-за этого. - Кингсли вытащил что-то из кармана и протянул ей.

Спиртовой салфеткой Кингсли очистил порез на ее шее, и она прочитала записку.

Сто тысяч, или труп твоей подружки будет на дне Гудзона к завтрашнему

утру.

К ней прилагались адрес и фотография.

- Боже мой, - прошептала она, ее живот скрутило. – Это моя фотография в

десятом классе. Я отправила ее ему вместе с открыткой на день рождения.

Она держала фотографию дрожащими руками.

- Он собирался убить меня? - спросила она. Отец так старался усадить ее в

машину. И она была достаточно глупой, чтобы поддаться ему.

- Мог. Он мог проверить, заплачу ли я ему. Мне плевать. Он угрожал тебе.