Тигр и Дракон (СИ)

Вышел Шэрхан из покоев и зашагал так, что конвой за ним еле поспевал. Когда закрыл за собой дверь в комнату конкубинов, выдохнул. Страшно уже не было. Улыбка шальная губы растянула. Подавись ты, дракон. Не остановить тебе тигра. Фишка это что, только начало. А там, глядишь, и домой сбежит. Ждут же.

Потянул затекшие от напряжения плечи, огляделся и понял вдруг, что странная в комнате тишина — не безмятежная, дыханием трёх спящих тел наполненная, а надсадная, будто кто рот себе рукой зажал и шелохнуться боится. Это ещё что за дела? Дотянулся до вазы у двери и зонтик деревянный, которым от снегопада на прогулке прикрывались, бесшумно из неё вытянул. Голый, но все же не безоружный.

Присмотрелся. Две кровати пустовали, а на третьей замер лунным светом очерченный силуэт. Удачно кровать стояла. Удачно всё, что нужно, луна высвечивала. Усмехнулся Шэрхан, обратно в вазу зонтик вернул. Кажись, не понадобится.

Тихими шагами добрался до окна, сел у низкой кровати. Силуэт на ней даже дышать перестал.

— Эти двое где?

Йиньйинь быстро сообразил, что притворяться спящим бессмысленно.

— В купальнях.

Вот ведь шельмы. Поняли, что на них сегодня амнистия, и рванули ублажаться?

— Так они что… вроде как вместе?

— Да ты что! — дернулся Йиньйинь, а потом подумал немного и прошептал: — Может быть.

Шэрхан чуть придвинулся. Руку на край кровати положил:

— А ты?

Йиньйинь шумно вздохнул:

— А я ничего.

— Вижу я, как ты ничего. Палаткой походной твоё ничего в лунном свете торчит.

Засопел Йиньйинь, попытался отвернуться, да Шэрхан не позволил, ладонь на бедро, одеялом прикрытое, положил, улиткой вверх пополз. Тонкое было одеяло, тело из-под него так и жгло. Добрался Шэрхан до бугорка и пальцами по напряжению постучал. Застонал Йиньйинь, руками лицо закрыл.

— Нельзя, — заскулил. — Нельзя тебе прикасаться…

— Да ведь я и не прикасаюсь.

Обхватил ладонью горячее и толкнул кулак вверх и вниз. Раскрылись бледные губы, замер резкий вдох где-то во вздыбленной груди.

— Пожалуйста, — прошептал Йиньйинь. И всхлипнул.

Нет, так не пойдёт. Если уж любиться, то всей душой, а не через страх. Убрал Шэрхан руку. Посмотрел, как согнулось тонкое длинное тело, как калачиком от него отвернулось.

Да не бросать же друга в беде?

— А хочешь… Хочешь, я просто сяду рядом? Вроде как и не трогаем друг друга, а вроде как вместе?

Решится или нет? Хочет ведь, аж дрожит. Вдох. Второй. Третий. И вот уже поднимается Йиньйинь, на край кровати садится, одеяло вниз по бёдрам тянет.

Догадывался Шэрхан, что у таких белокожих и член светлый будет, а все одно засмотрелся на красоту нежно-розовую. Так бы и смотрел и от одного вида Йиньйиня, себя ласкающего, кончил бы, да не хотелось парня дальше смущать. Вон щеки и так уже будто свёклой терли.

Сел Шэрхан рядом, не касаясь, за себя взялся. Член-то от голода уже без порошка взрывался. Провел щедро по стволу, головку сжал, снова вниз спустился. Йиньйинь поначалу чётко в стену перед собой смотрел, потом строго вниз, а как однажды Шэрхану между ног глянул, так больше и не отвлекался.

Откинулся Шэрхан на спинку кровати, так лучше Йиньйиня видно было: скулы широкие, луной посеребрённые, лоб нахмуренный, губы приоткрытые. Руку, по члену скользящую. Красиво было хоть сразу кончай, но Шэрхан не торопился, заставлял себя мерно кулаком двигать. Хотелось посмотреть, как Йиньйинь контроль теряет. Как страх свой отпускает. Стоило того. Запрокинул Йиньйинь голову, задергал ладонь с силой, брызнуло из кулака белым. Дышал тяжело, быстро. Глаза зажмурил. Свободным смотрелся.

Глядя на него, расслабленного, спокойного, Шэрхан и кончил. Поцеловал быстро в висок, обтерся куртой и к себе на кровать перебрался.

Йиньйинь сполз обратно под одеяло:

— Спасибо.

— Обращайся.

Лежал Шэрхан на кровати, фишку, от ладони нагревшуюся, в пальцах перебирал. Ждал, когда Йиньйинь заснёт. Но пока темнота комнатная всё вздыхала да ворочалась.

— Понял ты, о чем император диктует?

Уж и забыл Шэрхан. Казалось, давно это было, хоть всего-то пару часов назад.

— Еще больше запутался. Почему-то тысячу лет постоянно упоминает.

— Это он себя так называет. Правитель тысячи лет — властитель-император сын дракона.

Аж тысячу лет собрался править? Амбициозно.

— Еще слово все время твердит — Йи. Это что значит?

— Это… человек из племени. Дикий, нецивилизованный, глупый.

— Варвар, что ли?

— Пожалуй.

То есть он, значит, правитель тысячи лет, а Шэрхан — варвар неотесанный? Ну спасибо, император. Запомним.

Шэрхан напряг память:

— Вообще странные он истории рассказывает. Вроде как про секс, а вроде и нет. То вдруг про животных каких-то, то про лодку в море, то про коня ретивого, а то вообще про воина, через атаку пробивающегося… Ерунда какая-то.

Темнота захихикала:

— Да это же он трактат Ли Тун Сяня цитирует.

— Что еще за трактат?

— О технике любви. Мы все его читали, конкубинам положено.

— О технике любви? У нас такое тоже имеется. Только там про животных и лодки ничего нет. Что за извращения?

— Это иносказательно. Типы толчков так описываются, глубина проникновения, скорость.