«Тигр» охотится ночью

– Вряд ли, сэр, – она указала сначала на частички мозга на стенке воронки, а потом на довольно большой кусок того же мозга, прилипший к полевой куртке Болдовски. – Здесь уже не док нужен, а священник. Этот гад все мозги из головы сержанта вытряхнул! Могу лишь запихнуть их обратно. Хотя если уж бороться, то до конца. Стивен, готовьте шприц! Попробуем облегчить Гриффитсу дыхание. – Склонившись над раненым, Наталья осторожно ввела ему внутривенный препарат, обеспечивающий проходимость дыхательных путей. – Рану на голове обработайте и наложите повязку.

– Слушаюсь, мэм. – Санитар схватился за антисептик и бинты.

– Уайли, Джонс, не мешайтесь тут, – глухо приказал Роджерс.

– Есть, сэр.

– А ты, – повернулся Роджерс к Болдовски, когда Уайли с Джонсом покинули воронку, – пойдешь сейчас со мной! – Выражение его лица не предвещало тому ничего хорошего.

– Я… я… сэр… пощадите, сэр… – Болдовски буквально вжался в землю.

– Кажется, все кончено, кэп. – Наталья произнесла эти слова негромко, но капитан услышал их, невзирая даже на шум сражения.

Обернулся.

Гриффитс сделал несколько вдохов и выдохов, но потом изо рта пошла пена, и дыхание остановилось. Стоя на коленях рядом с неподвижным телом сержанта, Наталья взяла его руку, ощутила несколько слабых ударов пульса, однако и те вскоре затихли.

– Все, кэп, сержант Гриффитс скончался, – голос Натальи предательски дрогнул, она еле сдерживала слезы.

– Я с ним служил шесть лет! – Сжав кулаки, Роджерс резко развернулся к Болдовски. – Он был моим другом!

– А-а-а!.. – заверещал тот и, не дожидаясь дальнейших действий капитана, начал судорожно выкарабкиваться из воронки.

– Стой, куда?! – попытался остановить его Стивен.

– Не мешай, – одернул Роджерс санитара. – Пусть бежит. Он сам выбрал свою судьбу. – Подняв Наталью с колен, капитан привлек ее к себе, и она благодарно уткнулась уже залитым слезами лицом в его широкую грудь.

Болдовски меж тем выбрался наружу и, слегка приседая, метнулся сначала в одну, потом в другую сторону. И вдруг застыл, широко взмахнув руками, а затем камнем рухнул на землю.

– Добегался, – сухо констатировал Роджерс.

– Я посмотрю, – собралась выскочить из воронки Наталья.

– Я сам, – твердо отстранил он ее.

Поднявшись наверх, Роджерс подполз к неподвижно лежавшему Болдовски. Встав на цыпочки, Наталья напряженно наблюдала за ним из воронки. Болдовски шевельнулся: значит, был только ранен. Однако капитан достал из кобуры трофейный автоматический пистолет шведского производства и выстрелил ему в висок. Болдовски дернулся и затих. Наталья поняла, что капитан спишет его смерть на вьетконговцев, благо контрабандное оружие у тех встречалось довольно часто.

– Надеюсь, это останется между нами, док? – Роджерс спрыгнул в воронку, глаза его были черными, скулы на испачканном грязью лице вздрагивали от напряжения.

– Я всегда на вашей стороне, сэр, вы же знаете, – ответила она и повернулась к Стивену: – Клайд? А вы?

– Я тоже, док. Я тоже всегда с вами.

– Это было справедливое возмездие, – всхлипнула Наталья, взглянув на мертвого Гриффитса.

– Я тоже так думаю, док. – Том крепко обнял ее, прижав к себе, потом отпустил. – Ладно, пора уходить отсюда. Гриффитса… – он запнулся, – то есть тело сержанта Гриффитса забрать с собой, – приказал кэп Стивену.

– Само собой, сэр. Можно было и не говорить.

23

Уничтожив вьетконкоговцев, отряд оставил поле, вернее, поляну боя и вот уже третий час снова шел по джунглям, неся с собой и раненых, и убитых. Шли молча. Гибель сержанта Гриффитса и смерть Болдовски повергла всех в соеобразный ступор. Каждый член отряда догадывался, что произошло на самом деле, но ни один не смел высказать свое мнение по поводу случившегося.

Вдруг впереди все увидели пересекавшую их тропу просеку и стоявшего на ней северовьетнамца, который упирал кому-то в шею ствол автоматического ружья.

– Всем неслышно рассредоточиться и занять боевую позицию! – негромко приказал Роджерс и, присев на корточки в тени пышного кустарника, направил бинокль в сторону просеки.

– Что там? – спросила Наталья, опустившись рядом. – ВК один?

– Пока не знаю. Больше вроде никого не видно, но не исключено, что это ловушка.

– А кто лежит на земле?

– Кто-то в форме американского сержанта. Хотя, похоже, мертвый. Взгляни сама, – он протянул ей бинокль.

Человек на земле лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Вьетнамец же, приставивший ружье к его голове, выглядел совсем мальчишкой. Впрочем, впечатление запросто могло оказаться обманчивым. За все годы, проведенные на этой войне, Наталья так и не научилась определять возраст местных жителей: все они казались ей на одно лицо и почему-то очень молодыми. Жесткие черные волосы, широкие, без единой морщинки лбы, черные глаза, маленькие, почти безгубые рты, лишенные какого бы то ни было выражения, отчего лица казались всегда совершенно безмятежными.