Тигр скал

Осень 1952 года оказалась счастливой для Михаила Хергиани, до тех пор никому не известного молодого альпиниста, скромного, неразговорчивого парня из вы­сокогорного уголка Грузии — Сванэти. Эта осень при­несла ему первые золотые трофеи, которые отныне будут приумножаться год от года.

Имя Михаила Хергиани зазвучало в альпинистских кругах различных стран.

Перед глазами моими вставали снежные вершины, чистые, гордые, неприступные и недосягаемые — и тем более манящие.

«Но ведь и там состязания, такие же, как и в спорт­залах, на борцовских коврах? Зачем же я так стрем­люсь туда?» — мучили меня порой сомнения. Потом я понял — да, верно, в горах тоже идет состязание, но не с равными, а с могучими заоблачными гиган­тами...

Вероятно, в человеке изначально заложено стремле­ние к борьбе и так же изначально обозначен путь в жизни, которым пойдет каждый. Мой путь звал меня. Мой путь был к вершинам...

ВОЗМУЖАНИЕ

Он сравнительно недавно пришел в альпинизм, но блестящие успехи сразу выделили его изо всех. Он проявил такой яркий альпинистский характер, такие способности, что все только диву давались.

Уравновешенность и выдержка необходимы в горах. У него эти качества были в крови. Уравновешенность и выдержка с детства удивительно сочетались в нем с живостью и  неугомонностью.  С  возрастом эти  ка­чества обозначились еще резче. Пока он был новичком, резвость и неугомонность брали верх, но когда юно­шеский   пушок   над   верхней   губой   сменился   усами, когда он впервые почувствовал всю тяжесть ответственности за свои действия, впервые испытал радость победы,  возобладали уравновешенность и  выдержка.

Теперь, когда говорили о Михаиле, его коллеги в первую очередь отмечали его поразительную способ­ность владеть собой в любых обстоятельствах.

Альпинист должен быть требователен не только к себе, но и к товарищам, должен быть принципиальным, последовательным и — уметь идти до конца. Эти ка­чества особенно необходимы мастерам спорта, которые имеют право возглавлять сложные альпинистские экс­педиции. Михаил пока что был слишком молод, но вскоре и ему это предстояло.

ГРАН-ЖОРАС

В 1967 году в Шамони съехались сильнейшие аль­пинисты, представлявшие около 30 стран мира.

Нам, участникам сборов, объявили, что группам дается полная свобода в выборе вершин и маршрутов, а также в выборе пункта выхода на трассу.

— Давай попробуем Гран-Жорас,— предлагаю я Славе Онищенко.— Не говоря о сложности, само назва­ние ее, по-моему, звучит очень симпатично...

Слава  соглашается,   и  мы  идем  на   Гран-Жорас!

Последние три года Северная стена оставалась не­тронутой из-за труднодоступности ее снеговых и ледо­вых склонов. Но на нынешних сборах каждый стремится показать себя, что вполне понятно: необходима сен­сация, иначе никого не удивить. Поэтому многие устре­мились к этой вершине, и у выхода на Северную стену стояла очередь. Мы со Славой записались. Затем гор­ным трамвайчиком поднялись к хижине высотников, находящейся у подступов. В хижине гомон и гвалт. Все собираются выходить, но не выходит никто. Ис­панцы уже довольно давно вышли на трассу, поляки, чехи и японцы пока сидят. У японцев сорвался кто-то из членов группы, они вернулись обратно, но, как свойственно смелым и отважным людям, не отступают и собираются возобновить штурм, едва полегчает то­варищу, который отделался легким ушибом.

Через короткое время выходят на трассу поляки, но очень скоро возвращаются назад. Пристыженные неудачей, недовольно качают головами. Чехи в нере­шительности — они медлят, хотят посмотреть, как пой­дет дело у испанцев. Потом спрашивают нас:

— А вы? Что вы делаете?

— Мы ожидаем очереди.

— Сейчас наша очередь, если желаете, пойдемте вместе,— предлагают они.

Ожидание уже истрепало нам нервы. В горах можно ждать погоды, или выздоровления товарища, или услов­ного сигнала из главного лагеря, но ждать очереди, чтобы выйти на трассу,— это было для нас ново. Бес­смысленность ожидания усугублялась тем, что стояла прекрасная погода. Ведь погода в горах — это почти все, а где гарантия, что она еще продержится?..

Потому предложение чехов нас очень обрадовало.

Еще не вполне рассвело, когда мы шли по леднику. Чехов было четверо, нас двое. Выйдя к предвершин­ному гребню, мы посовещались, как идти дальше. Каж­дая группа предлагала свой путь. Мы со Славой считали более целесообразным идти справа, чехи — слева. Не придя к соглашению, мы расстались, и каждый пошел предпочтительным для него путем.

В горах прав тот, кто благополучно достигает цели. Мы пришли первыми к верхней стене и стали ждать чехов. Когда они добрались, мы дали им передохнуть и продолжили путь вместе. Вскоре начался голый лед. На нас были кошки,  и мы  шли быстро. Чехи снова отстали.