Тигр, светло горящий

Она напрягла слух, когда речь зашла о ней. Мать говорила так, словно сравнивала стоимость яблок на рынке. Магги обхватила руками колени, подтянула их к груди, прижалась подбородком и принялась медленно раскачиваться туда-сюда.

Она все еще удивлялась тому, что Блейки не выкинули ее из своего сада, потому что была уверена: уж ее родители тут же выкинули бы на улицу любую приблудную девчонку. Магги и в самом деле изо всех сил пыталась прятаться в первые дни своего пребывания у Блейков. Чувствовала она себя при этом ужасно.

Той ночью, впервые перебравшись через стену, она вообще не спала. Просидела, дрожа, среди кустов куманики, хотя ночь была довольно теплой. Она вскакивала при каждом шорохе и треске — вокруг сновали крысы, лисы и коты, направлявшиеся по своим делам. Магги не боялась животных, но, слыша производимые ими звуки, думала, что следом за ними могут появиться люди, хотя сад Блейков и находился довольно далеко от пабов с их пьяными стычками и соитиями около задней стены.

Девочке было страшно оттого, что ее не окружали четыре стены, а над головой не было крыши, и в конечном счете она пробралась в летний домик, где и проспала тревожным сном до рассвета. Проснулась она с криком, оттого что ей показалось, будто кто-то сидит в дверях. Оказалось, это соседский кот, с любопытством поглядывавший на нее.

На следующий день она пересекла Вестминстерский мост и подремала в Сент-Джеймском^[40] парке на солнышке, зная, что Баттерфилды вряд ли здесь появятся. Следующую ночь она спала в летнем домике, утащив одеяло из своего дома, когда там никого не было. На сей раз ее сон был гораздо спокойнее. Проснулась она поздно, когда солнце било в глаза, а на ступеньках летнего домика сидел мистер Блейк, рядом с которым стояла миска с вишнями.

— Ой! — воскликнула Магги, садясь и откидывая со лба спутавшиеся волосы. — Извините, мистер Блейк! Я…

Один взгляд живых глаз мистера Блейка — и она замолчала.

— Хочешь вишен, моя девочка? Это первые в нынешнем сезоне.

Он поставил миску рядом с ней, а потом снова повернулся лицом к саду.

— Спасибо.

Магги старалась сдерживаться и не глотать вишни одну за другой, хотя в последние два дня почти ничего не ела. Протянув руку к миске в четвертый раз, она увидела, что у мистера Блейка на коленях лежит его блокнот.

— Вы хотели меня нарисовать? — спросила она, пытаясь вернуть себе присутствие духа при столь странных обстоятельствах.

— Нет-нет, моя девочка. Я никогда не рисую с натуры, если только у меня нет другого выхода.

— А почему нет? Разве так не легче выдумывать?

Мистер Блейк полуобернулся к ней.

— Но я их не выдумываю. Они уже в моей голове, и я просто рисую то, что там вижу.

Магги выплюнула косточку изо рта в руку, где уже было несколько других, пряча за этим жестом свое разочарование. Она была бы не против, если бы мистер Блейк ее нарисовал.

— И что же вы видите у себя в голове? Детей вроде тех, что на картинках в вашей книге?

Он кивнул.

— Детей и ангелов, мужчин и женщин, которые говорят со мной и друг с другом.

— И вы их там рисуете? — Она показала на блокнот.

— Иногда.

— А можно посмотреть?

— Конечно.

Мистер Блейк протянул ей блокнот. Магги выбросила вишневые косточки в сад и вытерла руки о юбку, без напоминаний с его стороны зная, что это для него важно. Он подтвердил ее мысль, добавив:

— Это блокнот моего брата Роберта. Он разрешает мне пользоваться им.

Магги принялась листать странички, обращая больше внимания на рисунки, чем на слова. Даже если бы она и умела читать, ей было бы трудно разбирать эти каракули, где линии рисунков набегали на слова, где стихи были написаны вверх тормашками, а иногда такой скорописью, что казалось, бумага испещрена не буквами, а какими-то черными отметинами.

— Господи Иисусе, какая путаница, — пробормотала она, пытаясь разобрать, где кончаются слова и начинается рисунок. — Вы только посмотрите, какая тут мешанина!

Мистер Блейк рассмеялся.

— То, что сразу выходит из-под пера, не всегда выглядит лучшим образом, — объяснил он. — Чтобы оно засверкало, нужно еще поработать.

Многие рисунки представляли собой черновые наброски, по которым трудно было определить, в чем состоял замысел. Но некоторые были выписаны довольно тщательно. На одной из страниц какая-то чудовищная морда держала в пасти чье-то безвольное тело. На другом на всю страницу был изображен голый человек, открывший в тревожном крике рот. Бородатый мужчина в рясе со скорбным лицом разговаривал с другим, наклонившим к нему голову. Бок о бок стояли обнаженные мужчина и женщина, тут же были изображены другие тела — корчащиеся и перекошенные. Магги прыснула, увидев картинку писающего у стены человека. Но рисунки эти редко вызывали у нее смех, гораздо чаще — тревогу.