Тигриные глаза

— Бесконтрольная продажа больших партий алмазов подорвет доверие к рынку, и цены на алмазы резко упадут, — мрачно сказал Виктор. — А если русские открыто начнут их продавать, минуя «Де Бирс», другие страны-производители выйдут из корпорации, и она уже не сможет контролировать мировые цены на алмазы.

— Поэтому цены станут падать еще быстрее? — спросил Бриз.

Виктор кивнул.

— И как только публика поймет, что бриллианты перестали быть выгодным средством вложения денег, рынок замрет, а может быть, рухнет вообще, если поднимется паника.

— И ты говоришь мне об этом теперь! — воскликнула Сюзанна, изображая негодование. Виктор тихо засмеялся.

— Меня это не очень беспокоит, иначе я бы не стал заводить разговор на эту тему. Русские схватили «Де Бирс» за горло, и он будет вынужден продавать их камни, придерживая всех остальных.

— Как ты любишь подразнить, — обиженно заметила Сюзанна. Она знала, что, заставляя ее волноваться, Виктор предупреждал, чтобы она не заходила с Бризом слишком далеко. И она перевела разговор на более веселую тему. — А я думала, что бриллианты надежны. Ведь их называют лучшими друзьями девушек.

— Никакой надежности на свете не существует, — с серьезным видом возразил Виктор. — Кто думает иначе, тот ошибается. — Он повернулся к Бризу. — Зато всегда есть шанс для тех, у кого крепкие нервы. Сейчас, говорят, можно сделать бизнес на предметах искусства.

Бриз подтвердил это кивком головы.

— Похоже, что вы уже приступили к этому. Возможно, это и не моя сфера деятельности, но приобретенный вами Балтазар ван дер Аст — один из самых значительных пейзажистов своего времени. Вообще-то не все старые мастера сегодня оценены по достоинству, хотя бы такие голландцы и фламандцы XVII века, как Ян ван Кессель, Томас Хеереманс, Ян Брейгель, которые…

— А почему так? — оживилась Сюзанна.

— Потому что их картины — большой раритет, — объяснил Бриз. — И на них нет такой моды, как на импрессионистов. Люди предпочитают приобретать старых мастеров с удостоверенной подлинностью. Как говорится, «старые деньги приобретают старое искусство». Требуется не менее полувека, чтобы просвещенное общество оценило художника.

Бриз умолчал, что есть эксперт, который может по достоинству оценить произведение еще при жизни его автора, это Лео Кастелли. Зачем отсылать своих клиентов к конкуренту? Вместо этого он сказал:

— Сейчас самое время покупать старых мастеров, но с голландцами семнадцатого века требуется большая осторожность, о них очень мало подробных сведений, особенно это относится к началу века.

«Линкольн» остановился под навесом в форме раковины.

Швейцар в костюме гусара прошлого века бросился открывать двери. Как только Плам вышла из машины и ступила на красный ковер с бурыми от подтаявшего снега краями, ее вновь охватил безотчетный страх. Смутное предчувствие, что на голову вот-вот свалится нечто неприятное, усилилось. Так было всегда, когда она ощущала себя счастливой, — Плам почему-то была убеждена, что за счастье надо расплачиваться, и обязательно дорого. Она вновь подумала, какую же неприятность приготовил для нее этот Новый год, — слишком уж хорошо все складывалось.

Глава 2

Квартира Сюзанны благоухала неземными ароматами. Здесь достигала вершины та изысканность, которая начиналась в ее загородном доме на Солнечном берегу. На маленьких диванчиках с высокими спинками и таких же стульях сиживал, наверное, еще сам Джордж Вашингтон. Невидимая прислуга сделала все для роскошного полуночного пиршества хозяев: на серебряных мармитах подогревалась дюжина пирогов с самой разнообразной начинкой, на тележках под серебряными колпаками скрывались аккуратные горки копченого лосося; в серебряных ведерках охлаждалось десятка два бутылок марочного «Крюга», сверкающими рядами стояли графины со свежим апельсиновым соком, горячим ромовым пуншем и коньяком. Всего этого хватило бы на добрые полсотни человек, значит, подумала Плам, Сюзанна собиралась встречать Новый год в куда более многочисленной компании.

В гостиной, на видном месте слева от камина, висел ярко освещенный голландский натюрморт, недавнее приобретение Сюзанны. Он был небольшой — не более двадцати одного дюйма на четырнадцать. И очень красивый. В цветовую гамму из бронзовых, бледно — и ярко-желтых тонов добавлено совсем немного мягких оттенков оранжевого, и вся картина словно излучала золотое сияние. В центре композиции — зеленоватая стеклянная ваза с весенними цветами: нарциссы, тюльпаны и ирисы, окруженные небольшим количеством зелени. На самом ярком из желтых тюльпанов сидела муха — настолько реальная, что ее хотелось согнать. Слева у основания вазы среди морских ракушек устроилась крошечная желто-зеленая ящерица, а возле нее рассыпались опавшие лепестки, В правом углу картины красавица бабочка висела в прозрачном воздухе.

— Посмотрите, — Сюзанна с гордостью указала на подпись, — Балтазар.

Плам подошла поближе и принялась внимательно разглядывать картину. Она смотрела в основном на муху. Одно из прозрачных крыльев имело едва заметный оранжевый отблеск.