Тигровый, черный, золотой

Анаит вопросительно взглянула на водителя.

– Прости, надо было тебя предупредить, – сказал человек за рулем. – Фаина Клюшникова просила за ней заехать. Она плохо ходит, а ей хочется помянуть Ясинского по-человечески, вместе со всеми. Ты поможешь мне вывести ее из мастерской?

– Помогу, конечно.

Ужасно интересно взглянуть на мастерскую Клюшниковой! Анаит видела некоторые ее работы – иллюстрации в основном. Очень неровные. Есть изумительные, есть проходные. Говорят, Клюшникова никого не допускает в святая святых.

– А вы давно ее знаете? – спросила Анаит.

– Что? М-м-м… Нет, познакомились пару лет назад.

Они заехали во двор, где вязы и клены склонялись низко над дорогой. Желтая подсохшая трава была усыпана листьями. Анаит вышла и огляделась.

Тихо, пустынно. На детской площадке спиной к ним сидит с коляской пожилая женщина, уткнувшись в телефон. Голуби воркуют на крыше подъезда.

– Дом нетипичной постройки, да?

– А? Да-да. Пойдем, нам вниз…

Домофон на двери не работал. Ключи позвякивали в руке человека, идущего по лестнице. Анаит спускалась за ним и думала о том, что Фаина Клюшникова, должно быть, двигается не так уж плохо, если приходит сюда каждый день… Впрочем, по состоянию лестницы этого не скажешь. Все какое-то пыльное, словно здесь давно никого…

Ключ повернулся в скважине.

Она поняла, что ее царапнуло. Познакомились пару лет назад? Но постойте! Она определенно помнила, что…

– Помоги открыть!

Анаит шагнула вперед и надавила на дверь, тяжелую, как могильная плита. Та поддалась как будто с неохотой.

Изнутри на нее дохнуло подвальным холодом и сыростью. Темнота, нехороший запах…

«Там же никого нет!»

Она впервые подумала о том, что совсем не знает человека, который стоит у нее за спиной. Ее ошпарило ужасом. Спящий инстинкт самосохранения наконец-то проснулся.

«БЕГИ!»

Анаит сделала шаг назад – и ее шею кольнула игла. По коже потекла тонкая струйка крови.

«Это не игла. Это нож».

– Шагай, – процедил человек, приставивший острие к ее горлу.

– Меня будут искать, – дрожащим голосом сказала Анаит.

Ее толкнули в спину. Она влетела внутрь, ухватилась за стену, чтобы не упасть. Ладонь случайно мазнула по выключателю и с отвратительным дребезжанием зажглась лампочка.

Господи, что это?!

Человек, стоящий за ней, коротко замахнулся и ударил Анаит по скуле. Она вскрикнула и упала, рот заполнился кровью. Ее резко затошнило. Человек склонился над ней, перевернул, будто куклу, и выкрутил руку так, что она начала кричать от боли.

– Тихо!

Он чуть-чуть приотпустил ее. Вытащил что-то из кармана и запихал ей в рот. Грязная мятая тряпка… Теперь Анаит могла только мычать.

Ей связали руки за спиной и оттащили в глубину подвала. Пыль, грязь, запустение… И холсты, холсты, нагромождение картин со всех сторон – частью изъеденных, потрескавшихся… Откуда-то сверху в углу подтекала тонкая струйка воды.

Человек обшарил карманы Анаит и выудил телефон. Она лежала на боку, со связанными за спиной руками и не видела, что он с ним делает. Почему она не поставила пароль?

Почему она согласилась спуститься в подвал?

Почему она ему поверила?

Закончив с телефоном, человек замер над Анаит. До нее доносилось тяжелое дыхание. Чтобы увидеть его лицо, нужно повернуть голову, а этого делать ни в коем случае нельзя – так ей подсказывал проснувшийся инстинкт. Она прикрыла глаза, ощущая, как тряпка во рту пропитывается кровью.

Зачем он взял ее телефон? Кому он писал?

Он наклонился над ней, и Анаит оцепенела. Он перережет ей горло. Она ему больше не нужна. Ему требовался только телефон, и он получил, что хотел.

Дергаться! Кричать! Ударить ногами!

Но она заставила себя замереть.

Несколько секунд человек рассматривал ее. Затем пробормотал: «Запасной вариант…» – и выпрямился. Удаляющиеся шаги… Скрип двери, щелчок, поворот ключа… Свет потух. Она осталась одна, связанная, с кляпом, в грязном подвале без окон.

Не меньше минуты Анаит лежала неподвижно. Вокруг мрак. Пахнет сырым цементом. Она попробовала выплюнуть тряпку, но ничего не получилось.

Анаит заставила себя не думать о боли. У нее не сломаны кости. Кровь во рту – от выбитого зуба или рассеченной щеки. Это не смертельно. Руки не вывихнуты, всего лишь связаны. Она не может позвать на помощь, но может передвигаться.

Если подумать, не так уж мало.

Кромешная темнота вдруг озарилась короткой тусклой вспышкой. Анаит задрала голову: в лампочке с неприятным дребезжащим звуком медленно гасла нить накаливания. Спустя несколько секунд снова стало темно. «Какие-то проблемы с проводкой. Чем это может мне помочь?»

Снова темнота. Ни звука над головой, сколько она ни прислушивалась. Старый дом, основательные перекрытия. И дверь, как она вспомнила, не тонкая жестяная, а тяжелая, толстая – ей пришлось как следует надавить, чтобы она открылась.

Анаит лихорадочно соображала.

Телефон он взял, чтобы потребовать выкуп у родителей. Это похищение и шантаж. Значит, пока ее не убьют. Правда, он пробормотал «запасной вариант»… Что это значит? Не важно, не важно! Она думает не о том! Что можно сделать, чтобы спастись?..