Тигры и земляника

– Никакие приемы не сработают, если ты менжуешься, не уверен в себе. Слышишь, Мурзилка?

– А че я-то сразу?

– На стрелках ты орел, а как до биксы подходишь – сразу сдуваешься. Слушай и запоминай, сынок. Будь наглей, уверенней, чувствуй себя хозяином. Что бы ни происходило, ты должен контролировать ситуацию, понял?

КОНТРОЛЬ НАД СИТУАЦИЕЙ ДЕРЖИ В СВОИХ РУКАХ

Мурзилке трудно. Он хоть и провел полжизни на улице, но родительское воспитание брало свое. С девушками Мурзилка превращался в учтивого интеллигента, при знакомстве краснел и заикался, короче – вел себя как лох. Мы же с Алексом к тому времени усвоили, что девушкам нравится поведение авторитарное, хозяйское, властное.

Контролируй ситуацию.

Время от времени в доме что-то поскрипывает. Невольно прислушиваюсь, хотя точно знаю, что наружная дверь заперта, и прочно – немецкая охранная система обошлась мне в приличную сумму. Камеры наблюдения, новейшая сигнализация, сейфовые замки на дверях…

В девяносто втором, кажется, году я познакомился с редкой красоты девушкой при необычных обстоятельствах.

Коллега пригласил на день рождения… Я отнекивался, но парень затеял всерьез обижаться, и вот вечером я – усталый, голодный, с никаким настроением, – позвонил в дверь, поздравил именинника и вручил подарок. Паркеровскую ручку, что ли. Меня усадили между подвыпившими гостями, налили штрафную… Пока я набивал желудок заливным из судака, расстановка сил за столом стала понятна. Компанией заправляла подруга жены хозяина – эффектная и стервозная девица Марина.

Очень эффектная. Очень стервозная.

К моему приходу Марина подмяла под себя женскую половину общества и большую часть мужской. Парни, забыв о подругах, плясали перед стервочкой на цырлах, стелились, лишь бы угодить, понравиться, заслужить царственное одобрение. Их спутницы оказались слишком хорошо воспитаны и потому – бессильны.

Надо отдать должное Марине – будучи не только красивой, но и умной, она умело дирижировала всеобщим вниманием. Направляя его всецело на себя, разумеется. С мужиками Марина обращалась как Надежда Дурова с тиграми: хлыст, пряник, почесывание за ушком, и тут же – «Але, ап, я сказала!»

Словом, цирк.

Когда девушка поняла: все, что можно завоевать и покорить, уже завоевано и покорено, она заметила меня. И решила для полноты коллекции закинуть в ягдташ и меня. Мою тушку. В качестве последнего охотничьего трофея.

– А ты чего молчишь? – Марина обратила на меня зеленые глаза. – Стеснительный, что ли? Или боишься глупость сказать?

Парни готовно рассмеялись. Компания изрядно подвыпила, поэтому юмор воспринимался – любой. Тем более из уст королевы.

Я повернулся, посмотрел на королеву в упор и ответил – неторопливо, с ленцой:

– Почему молчу? Я скажу тебе. – Несколько секунд я пристально смотрел ей в глаза. Красивая девочка. Что ж, тем хуже для нее. – Потому что мне не нравится, что здесь происходит. Не нравится, как ты себя ведешь.

Народ притих.

– Чего? – Марина не поверила своим ушам. – И как же я себя веду?

Насмешливая улыбочка вернулась на холеное лицо. Молодец, быстро взяла себя в руки. Я налил в бокал минералки, отпил, и отчетливо произнес:

– Как последняя сука.

Кто-то из девушек ахнул. Компания собралась интеллигентная.

– Мне не нравится сучья манера поведения, – сказал я. – Обычно я сразу ставлю стерв на место, но здесь из уважения к хозяевам не могу. Вот и приходится молчать.

Сидящие за столом застыли в шоке. На лицах девушек читалось тайная надежда: может хоть этот ее приструнит, дрянь такую…

– Даже так?! – Марина сощурила глаза. Пантера. Тигрица на охоте. – И как ты это делаешь, герой?!

Она обернулась, взглядом приглашая ребят присоединиться к травле. Мол, сейчас мы его вместе загоним и посмеемся вдоволь. «Ищет поддержки, – подумал я, – чувствует себя неуверенно. Знаешь, девочка, мне твоя свита глубоко по барабану. Тем более, народ примыкать к сафари не спешит, все ожидают шоу. Что ж, будет вам шоу».

– Как? А вот так…

Время прямого контакта. Сокращаем дистанцию, переходим к ближнему бою.

Внутренне усмехаясь, я отставил бокал и рывком подтянул стул Марины к себе. Марина охнула, моя рука тяжело легла на ее плечо. Я подался вперед.

– Слушай и не перебивай…

– Убери руку!

Она попыталась стряхнуть ладонь, но я держал крепко.

– Не перебивай, я сказал!

Марина, видимо, поняла, что трепыхания выглядят беспомощно и смешно. Я наклонился к ее лицу.

– Некоторым девушкам кажется, что между ног у них выросли яйца. Но они забывают, что это – не так. Я видел немало стерв, и знаешь… эти девушки, как правило, плохо заканчивают. Поверь мне, чертовски плохо. Если, разумеется, рядом нет мужчины, способного встать на их защиту.

Я выдержал паузу.

– Кстати, я мог бы стать таким мужчиной для тебя – оберегать, не давать в обиду… если ты усвоишь: из нас двоих мужчина – я. Правила диктую – я. И если ты будешь послушной, нежной, женственной, возможно, мне захочется тебя холить и лелеять, даже потакать капризам… Но только если перестанешь стервозничать. Понятно?

Молчание.

Я повысил голос и повторил жестче:

– Понятно, я спрашиваю?!