Тигры и земляника

Помню, в Параллельном Мире как-то увидел Эльзу (я же рассказывал про парикмахершу, на которую глаз положил?). А потом, проснувшись среди ночи, записал впечатления на бумажке. И забыл напрочь, память же девичья. Сейчас прочту, дружище, только до тумбочки дошкандыбаю…

Куда я ее засунул… Ага, здесь. Слушай. «Ее обнаженные ноги сияли в свете канделябров. Мягкие тени под полной грудью манили голосом более древним, чем голос разума…» Так, дальше непонятно. Не могу каракули разобрать… Вот еще: «Она ступала бережно и хрупко, словно несла драгоценный сосуд с божественным содержимым…» И снова закорючки. В общем, ты врубился, какие эмоции меня распирали?

Тогда я шел по коридору, и справа увидел витрину от пола до потолка. И если по мою сторону было темно и сыро, и под ногами хрустела кирпичная крошка, то за стеклом – все наоборот. Комната гламурненькая как у Коврижки в кукольных домиках. Круглая розовая кровать, пуфики, зеркала, свечи… И Эльза – как золотая рыбка в аквариуме. Голая.

С полчаса я наблюдал шоу «За стеклом». Вначале она критически разглядывала в зеркале нос, затем взяла мобильник и завалилась на кровать. Лежала на животе, болтая ногами в воздухе, и напоминала распеленатого младенца. Попка у нее круглая и на вид упругая, как резиновый мячик. А еще на ней ямочки, и казалось, что попа улыбается. Да… Такую красоту только в Париж, в Палату мер и весов, как эталон попочек. Идеальная задница, в общем.

Я подумал, что по сравнению с ней (с Эльзой, дружище, не с попой) Ленка даже в молодости проигрывала. Что уж обманываться…

Встретил ее опять в Параллельном Мире. Ну, Ленку. Идем мы с Фишем и Элис по коридору учреждения… Хрен знает что за контора, но явно советских времен: на столах бумажные папки с тесемками и деревянные счеты. Не то что компьютеров – калькуляторов нет, прикинь! «Середина семидесятых» – прикидываю я. И в распахнутой двери вижу знакомое личико! Ленка сидит за столом, что-то считает, а в кабинете еще две тетки. Необъятной комплекции, в аляпистых платьях.

«Привет, благоверная», – говорю я и вхожу в дверь. Она голову подняла и спокойно отвечает: «Привет». А лицо такое… будто просидела за счетами целую вечность. Усталое-усталое. «Вот, – говорю, – зашел повидаться. Соскучился». Ленка мельком на меня посмотрела: «Верится с трудом». И опять носом в бумаги.

Я потоптался, не знаю что сказать. Аляпистые тетки интереса не показывают, но уши у них прямо на глазах выросли. «Скоро у вас будут деньги, Ленка. Много», – вдруг выдаю я. Ну, само вырвалось, неожиданно для себя. Жена помолчала, потом говорит: «Ну-ну».

Тут в разговор включилась Элис (они с Фишем как раз подошли): «Вы ему не верите?» Ленка на нее зыркнула, усмехнулась. «Он уже один раз богател. Бросил музыку и сколотил состояние на лечебных травках»…

Сетевой маркетинг мне впомнила, дружище. А ведь у меня там, между прочим, перспективы были. Потому как продавец из меня, скажу без ложной скромности, клевый. Если захочу, эскимосам снег продам. Загвоздка оказалась в другом.

Представь – прихожу я, например, к старой бабульке продавать препараты. Сижу в шестиметровой кухоньке с газовой колонкой, радиоточкой и холодильником «Свияга», который постарше меня. Пью чай с пряниками и рассказываю о тибетской медицине, бразильской гуаране и клетчатке с далеких альпийских вершин. Экологически чистых, целебных, и все такое.

Бабушка радуется: «Сынок, давай мне это, это, и еще это. И вон то, зелененькое. С каких, говоришь, вершин травки?» – «С альпийских, бабуля», – отвечаю я и внутренне содрогаюсь. Потому что пора называть цену и сразу подхватывать падающую старушку. Ведь в сумме ей придется выкладывать трехмесячную пенсию.

И выложит, если я возьмусь за дело, выложит. Похоронные деньги вытащит из недр шкафа. Только я так не могу, дружище. Плюну и отдам препараты по закупочной цене, без своих процентов.

И таких клиентов – подавляющее большинство.

Ленка посмотрела на мой мега-бизнес и сказала: «Брось ты фигней заниматься. Не получится из тебя коммерсанта. Не твое это». Я, помню, возмутился, но… И правда, дружище, не мое.

Так вот, я говорю: «Ты же сама меня тогда отговорила, Ленка! Может и стал бы я мастодонтом сетевого бизнеса…» – «Ах, это я виновата?! Я еще и крайней оказалась?» И понеслась. Трень-брень, слово за слово… На радость необъятным теткам.

В пылу я взял и брякнул: «Может, не я тебе, а ты мне жизнь загубила?» Ленка замолкла… голову опустила. «Знаешь, – говорит, – милый, иди-ка ты в задницу». И вышла из кабинета, хлопнув дверью так, что отвалился кусок штукатурки.

Тетки, конечно, закаркали, Элис с Фишем меня под белы рученьки – и уволокли оттуда. От греха подальше.