Тигры Редфернов

— В Блэкуите объявилась свора бааван ши, — буркнул Бреннон. — Они следили за мной и напали в поезде, когда мы — я и Бройд — возвращались из Бресвейн, где должны были встретить делегацию наших коллег из Доргерна. Которая плыла вот на этом дырявом корыте.

Глаза пиромана изумленно расширились. Маргарет оторвалась от своего зеркала и воскликнула:

— Энджел, ведь тогда получается… — и бегло заговорила на иларском. Бреннону вдруг стало тяжело. Какой в этом, черт побери, смысл?! Девчонка четко и определенно дала понять, где теперь ее место и с кем она хочет быть рядом. Если уж ни мысли о семье, ни переживания насчет репутации ее не остановили…

Энджел коротко что-то ответил — за две недели в Иларе Натан выучил всего несколько фраз и понял только отдельные слова — и сказал уже на риадском:

— Некий тип, вероятно, из Доргерна, с некоторых пор проявляет к нам нездоровый интерес. Он управляет бааван ши, а пару дней назад его наемники пытались меня похитить.

Пес уставился на пиромана, а Лонгсдейл перестал тыкать кинжалом в кусок мачты.

— Вас? — удивленно переспросил Бреннон. — Но с какой стати… Так. Давайте разберемся по порядку. Начните с начала — когда вы впервые его заметили?

***

Комиссар поскреб бородку. После обмена ценными сведениями обе стороны выглядели озадаченными и неприятно удивленными.

«Если хозяин нежити взялся преследовать и пиромана (аж украсть пытался, как мазандранскую девственницу), и меня — то по какому, черт побери, принципу он нас объединил? — подумал Бреннон. — У нас же нет ничего общего… кроме знакомства с Лонгсдейлом. Но именно консультант проклятого гада вообще не интересует! Чего же этот тип добивается?»

— Вампиры, — сказала Пегги. — Бааван ши в поезде вели себя почти так же, как те, что нашли на меня в библиотеке. Но что их хозяину от нас всех нужно?

— Меня больше волнует, как этот недоносок вообще узнал о нашем существовании, — буркнул Редферн. — Я не болтаю о своей работе на каждом чертовом углу. В отличие от некоторых консультантов.

Пес ткнул Бреннона лапой. Лонгсдейл кашлянул:

— Мне кажется, что этот человек — своего рода охотник. Может быть, он выслеживает все, что связано с магией, и события в Блэкуите вполне могли привлечь его внимание.

— Это нелогично, — возразил комиссар. — Что, во всем мире больше не происходит ничего потустороннего? Только в Блэкуите? Да прямо.

Кусач схватил его за брючину и несколько раз яростно дернул. Добившись от Натана внимания, пес сел перед Лонгсдейлом и обличительно указал на него лапой.

— По-моему, — с насмешкой заметил Редферн, — животное на что-то намекает.

Бреннон уставился на пса, перевел взгляд на Лонгсдейла, сложил два и два и отрывисто спросил:

— Сколько людей знают о существовании консультантов?

— А при чем здесь я? — с изумлением отозвался Лонгсдейл. — Он же не за мной охотится.

— Может, за вами охотится слишком страшно. Но вы — единственное, что связывает нас двоих, — Бреннон кивнул на пиромана. — Потому что я не знаю о магии ничего, и понятия не имею, чем мог заинтересовать этого заводчика нежити.

Консультант задумался.

— А вы? — комиссар повернулся к Редферну. — Вы могли проколоться с поставками каких-нибудь штук для охотников? Если хозяин вампирок узнал о том, что кто-то штампует амулеты на заводе — еще бы он не заинтересовался.

— Мог, — неохотно признал пироман. — Я рассылаю заказы по всему миру. Невозможно проследить за конфиденциальностью на всех этапах.

— А теперь представьте, как обрадуется такой тип, узнав о ваших возможностях. Наверняка спит и видит, как бы наладить фабричное производство всякой падали.

Судя по тому, какой кислой стала физиономия Редфера, эта идея его не обрадовала.

— Изучать корабль мы уже не будем? — недовольно спросила Маргарет. — Все это, в конце концов, можно обсудить потом.

— Кстати, он не ответил на ваш вопрос, — ядовито добавил Редферн. — Скольким людям он проболтался так же, как и вам?

Пес оскалился; Лонгсдейл с обидой взглянул на пиромана и довольно резко сказал:

— Я не разглашаю этого первому встречному. Но люди обращаются ко мне, когда потустороннее вмешательство становится очевидным. Разумеется, они рассказывают друзьям и знакомым…

Редферн фыркнул, придвинул к себе кусок якорной цепи, достал из сумки на столе лупу и склонился над разорванным звеном.

— Не оправдывайтесь, — тихо сказал Лонгсдейлу комиссар. — Я имел в виду, скольким людям вы рассказывали о себе. Ведь за шестьдесят лет таких могло набраться немало.

— Так много — никому, — ответил консультант, и Бреннон на миг почувствовал себя польщенным.

— Ее откусили, — сообщил пироман. — Якорная цепь перекушена. Маргарет, возьмите слепки зубов.

Девушка послушно зарылась в сумку, пока комиссар удивленно переваривал услышанное.

— Откусили? — повторил он. — Но зачем? Это же значит, что якорь был спущен, но для чего… Кусач, найди якорь, — пес исчез во тьме. — Зачем им спускать якорь где-нибудь в открытом море?

— Необязательно в море, — сказал Лонгсдейл. — На фрегат могли напасть во время стоянки в порту. Жаль, мы не знаем, где он останавливался по пути в Бресвейн. Все документы пропали в море.