Тигры Редфернов

Толпа кончилась. Пламенеющий край огненной воронки вплотную подобрался к бааван ши. Вампирки с визгом бросились наутек, но воронка вдруг покачнулась и с громким вздохом раздалась вширь и ввысь. Красно-золотое пламя поглотило нежить, выкрасило узоры на ее телах в оранжевый, затем в коричневый, в черный и наконец сдавило в горячих объятиях так, что вампирки взорвались облачками пепла.

Бреннон вскочил на ноги и заорал во всю глотку:

— Джен, хватит! Очнись уже! Джен, слышишь меня?!

— Она нас тут зажарит! — завопил Фарлан. Натан сорвал сюртук, накинул его на голову и бросился было к двери.

— Джен! Прекрати! Ты слышишь меня, Дженни?!

Одежда начала тлеть, комиссар задохнулся в обжигающем воздухе и попятился. Вокруг не было ничего, кроме ослепительно-алой огненной воронки, и в нарастающем реве пламени Натан уже сам себя не слышал. Невыносимый жар окатил его с головы до ног. Задыхаясь, комиссар забился за прилавок и рухнул на четвереньки. Огонь подбирался к ним со всех сторон, выжигая воздух. Но когда Фарлан уже засипел отходную молитву, пламя вдруг всколыхнулось и замерло. Директор театра удвоил усилия в декламации, а Натан чуть слышно просипел:

— Джен?

Глаза у него слезились, но ему все же показалось, что в алой пелене вокргу он различил прозрачный янтарный силуэт. Воронка вдруг вытянулась к небесам, содрогнулась и разлилась вокруг, затопив Кинтагел красно-оранжевой волной. Жар обрушился на голову Бреннона, как чугунная сковородка, и наступила горячая, как в аду, тьма.

…на лоб Натана легла прохладная ладонь, и комиссар с трудом разобрал голос Валентины, звучащий словно издалека:

— С ним уже все в порядке. Всего лишь сильный тепловой удар.

— А второй? — раздался низкий баритон консультанта.

— Просто обморок. Оба живы и здоровы.

Бреннон зашевелился, заморгал, разглядел через плавающий в глазах туман Валентину, поодаль — Лонгсдейла, и тут огромная рыжая морда прошлась по его лицу горячим, шершавым, мокрым и широким, как полотенце, языком. Когда жертва застонала и задергалась, пес сел около нее с удовлетворенным видом «Я сделал все, что мог». Его место над Бренноном заняла Валентина.

— Натан, как вы себя чувствуете? То есть я уверена, что вы здоровы, но…

— Где Джен?

— Здесь, — сказал Лонгсдейл. — Не бойтесь за нее, это всего лишь инициация.

— Чего это у нее? — тупо спросил Бреннон.

— Взросление. Я опекал ее, пока она была ребенком, а теперь она наконец выросла.

У ног консультанта Натан наконец разглядел край усыпанного пеплом кратера. Комиссар вскочил на ноги и ринулся к нему, едва заметив, что воздух почему-то остыл.

— Натан! — крикнула Валентина.

Пес бросился следом. Бреннон съехал на дно кратера. Джен лежала в середине, припорошенная пеплом, обнаженная, бледно-золотистая, с непривычно багряными волосами. Такая горячая, что Натан обжегся, едва попытавшись поднять ее. Пес схватил его зубами за штанину и потянул назад, но комиссар скинул сюртук, кое-как завернул в него девушку, шипя от ожогов, и подхватил на руки. Лишь поднявшись, он понял, что на соседней улице вовсю лупит пожарный набат, а по мостовой вдали грохочут копыта и колеса. Наверняка пожарная бригада…

В этот же миг он вспомнил, что немалая часть этого пепла кругом совсем недавно была горожанами Блэкуита, и без слов отдал ведьму Лонгсдейлу, когда тот, спустившись, решил забрать ее.

— Он все видел, — сказал консультант.

— Какой еще он?

— Хозяин нежити.

Бреннон оглянулся на Фарлана, который все еще был без сознания, на выжженный круг около магазинчика, и злобно процедил:

— Чудненько. Теперь я тоже хочу его увидеть. И поскорей!

***

Рагнихотри протянул руку к безглазому матросу. Оранжевые узоры стекли вниз и оплели его голову. Моряк испустил такой вопль, что Маргарет дернулась всем телом. Спустя минуту хозяин нежити отступил, а ослепленный матрос смолк и неуверенно поднялся на ноги. В его глазницах мерцали оранжевые огни. У Энджела вырвался вздох.

— Впечатляющие возможности, верно? — хмыкнул Рагнихотри и кивнул Ляйднеру. Он сцапал Маргарет и оттащил от Энджела. Она пронзительно вскрикнула и рванулась к наставнику. Мазандранец подхватил Редферна, как тряпичную куклу, перекинул через плечо и зашагал вглубь амбара. Ляйднер поволок девушку следом. Моряки топали за ними, а Рагнихотри степенно ступал впереди всей процессии. Он же зажег огонь в еще одной чаше, и свет озарил некое странное приспособление вроде наклонной лавки с ремнями по краям.

«Боже мой…» — Маргарет съежилась. Именно это Энджел разглядел в темноте, но… что это?

Наставник вдруг пристально уставился ей в глаза и не сводил с нее потемневшего жгучего взгляда, пока мазандранец укладывал его на доску, а ослепленный матрос затягивал ремни. Энджел глядел на девушку так пронзительно, словно хотел внушить ей какую-то мысль, и Маргарет подалась вперед, к нему.

— Одежу бы порезать, — подал голос Ляйднер. — Изгадит же…

— Ничего, — отозвался Рагнихотри. — Мы пока ограничимся одной ногой. Вот этой.

— Что вы собираетесь… — в смятении закричала девушка.