Тихая гавань

Что между ними происходит? Целуются ли они? Занимаются ли любовью? Парню никак не больше двадцати, Мэй года на четыре старше. В этом возрасте такая разница еще имеет значение — может быть, поэтому так недовольны родители юноши? Что думают они о происходящем между их драгоценным чадом и этой «роковой женщиной»?

Лоренс невидящим взором уставился в окно, его длинное худощавое тело, расслабившееся на сиденье, покачивалось, когда водитель резко обгонял другие машины. Руки были засунуты в карманы пиджака, на лице застыло свирепое выражение. Его не касается, чем они сейчас занимаются. С какой стати это должно его волновать? Но тем не менее волновало, как ни пытался он убедить себя в обратном.

В субботу вечером он обедал с Ванессой. Все головы в ресторане поворачивались ей вслед. В глазах мужчин читались восхищение и желание, в глазах женщин — недовольство тем, что их спутники не могут оторвать от нее взгляда, и открытая зависть.

Ее вкус был безупречен. Сегодня она надела смелое платье от одного из своих любимых дизайнеров. Лоренс затруднялся с определением его стиля — он являл собой смесь элегантности и классической драмы: темно-синее, с глубоким V-образным вырезом и белым атласным воротником шалькой.

— Нравится? — спросила она Лоренса.

— Да, очень.

— Оно для особых случаев.

Она изучала меню, а он внимательно смотрел на нее.

— А это особый случай?

— Разве каждая наша встреча не особый случай? — Несмотря на то что она улыбалась, а слова имели игривый оттенок, голос Ванессы был ледяным.

Я чем-то не угодил ей, подумал Лоренс. Интересно, чем? Он никогда не мог понять, о чем думают женщины, даже когда слышал, что они говорят. Существовала какая-то брешь в общении — словно они были представительницами иной культуры и им приходилось учиться говорить на одном языке с мужчинами, которые совершенно не улавливали при этом нюансов.

— Думаю, я начну с салата из апельсинов и маслин. А затем возьму… рыбные фрикадельки из щуки и желе из ежевики.

Заказ — типичный для их совместных трапез. Ванесса постоянно была на диете и всегда ела постную и низкокалорийную пищу. А Лоренс грезил о макаронах с высококалорийным соусом, горке тертого сыра, зерновом хлебе и терпком красном вине, которые ему подавали за ужином два дня назад. Любое из названного заставило бы Ванессу содрогнуться, она бы и на пушечный выстрел не подошла к столу, уставленному подобными яствами. Ее еда была легкой, изысканной, превосходного качества, — как и она сама.

Если оценивать женщин в категориях еды, то что можно было бы сказать о Мэй Селлерс? Он улыбнулся краем рта, глядя в меню, но видя перед собой ее личико, огромные глаза и полные, щедрые, обаятельные губы.

— Лоренс… — поторопила его Ванесса, недовольная затянувшимся раздумьем.

— Мне то же самое, — сказал Лоренс и заказал бутылку белого вина. Когда официант удалился, он спросил у Ванессы: — Как поживает твой отец? — Это был безопасный вопрос, освобождавший его от необходимости думать. Ему нравился отец Ванессы, несмотря на некоторую чопорность.

— Он в Венесуэле, проводит переговоры с нашими партнерами, поэтому оставил фирму на меня. До его возвращения я буду очень занята. К моим обязанностям прибавились и его. Если повезет, то за двадцать четыре часа в сутки я буду управляться.

— А как же наша поездка, намеченная на следующие выходные? Ты сможешь найти время на нее?

— Уик-энд с Фристоунами? Прости, я не смогу. Отец к этому времени еще не вернется.

— В таком случае и я не поеду. Одному мне там будет тоскливо. Я тоже сошлюсь на загруженность работой.

— Мы не можем оба отказаться!

— Я просто скажу им, что не хочу ехать без тебя. Они поймут, они всегда приглашают только пары.

— Да, действительно.

— А какова истинная цель поездки твоего отца?

— Он хочет побольше разузнать о компаниях, с которыми сотрудничает. И лучше делать это на их территории, где все на виду, а не заглатывать любую информацию, которую тебе сочтут нужным предоставить.

— А кроме того, удобный предлог немного проветриться, не так ли? — пошутил Лоренс.

Однако Ванесса не улыбнулась, а лишь обиженно посмотрела на него.

— Папа поехал туда, чтобы работать — встречаться с людьми, искать новых клиентов, а вовсе не развлекаться за счет компании. А впрочем, если захочет отдохнуть от дел, — ради Бога, ведь компания принадлежит ему.

Да, она чем-то раздражена, но чем? — думал он, когда подошел официант с охлажденным вином. Лоренс попробовал его и сказал:

— Не могли бы вы оставить его в ведерке со льдом, до тех пор пока не принесут первую перемену?

Что было у Ванессы на уме, он выяснил полчаса спустя, когда они ели рыбу и почти допили бутылку вина.

— Где ты был во вторник вечером? — вдруг спросила она.

Лоренс невыразительно посмотрел на нее.

— Во вторник вечером?

— Отец хотел поговорить с тобой и позвонил тебе домой, но там никто не подходил к телефону. Он упорно звонил вплоть до одиннадцати, когда отправился спать, но безрезультатно.

К собственному ужасу, Лоренс почувствовал, что краснеет. Он смотрел на рыбные шарики, словно искал в них несуществующие косточки.