- Днем здесь было намного оживленнее, - заметил Барт. - Капитан, зачем вы мне вообще все это рассказали? Я все же не так наивен, как вы считаете, и отчетливо осознаю, что во время войны происходят неприятные вещи, случаются подобные инциденты.
- Чтобы вы понимали, с кем вам приходится работать. И чтобы вы остались солдатом, а не превратились в палача.
- Я никогда не был склонен к жестокости. Мне это чуждо, но с врагами Рейха и фюрера я буду беспощаден.
- С врагами — да,но не с детьми же.
- Из детей врагов вырастают взрослые враги.
- Их можно воспитать если не друзьями, то и не врагами.
- Этим мы займемся после войны. А она идет не только на фронте.
- Конечно, - лейтенанту показалось, что Шуберт даже как-то протрезвел. Да, пить на спор с таким противником он бы точно не стал. Капитан протянул ему руку:
- Спасибо, что выслушали. Надеюсь, мы не враги?
- Конечно, нет., - искренне ответил Барт и пожал руку Шуберта.
- И все же я надеюсь, что вы внимательнее присмотритесь к вашему коллеге.
Закончив эту фразу, Шуберт прихватил бутылку и направился к выходу из комендатуры, а лейтенант вернулся к документам. Внезапно он подумал, что Шуберт оказался не таким уж и законченным ублюдком. Только все равно никак не мог взять в толк, в чем по мнению капитана опасность общения с Зайбертом. Гестаповец никак не склонял его к бездумному насилию, не призывал стрелять налево-направо, настаивал на тщательном документировании всех акций по возмездию и уничтожению бандитов. А если Шуберт и столкнулся когда-то с жестокостью айзантцгруппы, то это вовсе не означало, что все группы и их командиры одинаковые. И кто-то вообще должен был делать неприятную работу в тылу, особенно на территории Советов. Это здесь, в Польше, им повезло, что местное население не склонно к сопротивлению, а в ста километрах восточнее, на землях Белоруссии вовсю орудовали партизанские банды: пускались под откос поезда, взрывались мосты и машины с солдатами, убивали фольксдойче, полицейских, их семьи. И как прикажете на это реагировать? Подставить, как завещал Христос, вторую щеку? Им принесли освобождение от большевистского рабства, вернули церкви, которые коммунисты и евреи взрывали или превратили в скотные дворы, а они убивали его соотечественников. Тупые и злобные варвары с промытыми сталинской пропагандой мозгами. Шуберт, конечно, попал на неприятное зрелище, но судить так обо всех членах айзантцгрупп не имел права. А неприязнь к Зайберту основывал вообще на слухах. Один приятель рассказал.
Барт задумался над тем, а не сообщить ли об этом разговоре гестаповцу, но пришел к выводу, что это будет выглядеть несколько подлым и низким. О том, что между Зайбертом и Шубертом существовала напряженность, в гарнизоне знали все, но эта напряженность не перерастала в конфликт, так что не стоит его раздувать. Такое только на руку врагу.
Глава 28
Шульц буравил взглядом Хельгу, а та отводила глаза в сторону гестаповца, словно искала у него поддержки. Да так оно и было. Зайберт прохаживался вдоль окна вперед-назад и тоже молчал. Это молчание затянулось уже на пять минут. Норвежка покраснела под его взглядом, но скорее от возмущения, а не от ужаса предъявленных обвинений. Шульц прямо не заявил ей, что считает ее убийцей, но задал вопрос, с какой целью она хотела снять комнату у Поланского и каковы были ее отношения с убитым Клаусом Бауэром, так звали найденного мертвым в тот период, офицера. Но Хельгу нельзя было назвать глупой:
- Герр Шульц хочет обвинить меня в смертях этих господ?
- Герр Шульц, - сыщика раззадорило то, что она в его личном присутствии говорит о нем в третьем лице, - вправе поинтересоваться , с какой целью вы в тот период искали жилую комнату на короткое время. Для этого у меня есть все необходимые полномочия.
- Я ничего не искала, с чего вы вообще это взяли? - она обратилась напрямую. Видимо, поняла, что ему не понравилось предыдущее обращение.
- Показания владельца.
- Он ошибся или преследует какую-то иную цель.
- Фрау хельга, - сыщик вовсе не испытывал раздражения, скорее немного азарта: по ее лицу видно, что она врет, но упорно отрицает факт посещения дома Поланского, - в наших общих интересах получить от вас развернутый и, подчеркну, правдивый ответ на мой вопрос. Иначе, мне придется попросить герр Зайберта взять вас под арест.
- Да хоть расстреляйте! - норвежка резко поднялась с места, а сыщик внутренне напрягся. Гестаповец грустно улыбнулся:
- Милая Хельга, не надо так разбрасываться словами! Понадобится — расстреляем.
Такого от Зайберта она явно не ожидала. Рассчитывая, что тот из-за сложившихся товарищеских отношений займет ее сторону.
- Но, герр Зайберт....
- Хельга, я настоятельно рекомендую ответить на вопросы герр Шульца. И да, с арестом проблем не будет.
В это время в дверь постучали, и гестаповец крикнул:
- Войдите.
Появился Шмультке и, увидев Хельгу, попросил сыщика выйти. Шульц выслушал краткий отчет о неудачном допросе хозяйки комнаты, где был убит Бауэр, поблагодарил водителя и вернулся в кабинет.