Тихая гавань

- Комната для гостей, это место, где вы пытаете людей? - она говорила с привычной прямотой.

Зайберт не показал и тени обиды:

- Домыслы о наших методах работы распространяются врагами Рейха и фюрера. Да, я, к примеру, считаю, что человека нужно направить на путь признания и раскаяния,, а многим людям нужен побудительный мотив. Но мы не применяем бездумно и необоснованно насилие, так что вам Хельга нечего волноваться. Пока нечего.

И успокоил и предупредил, что все может поменяться.

- Спасибо, герр зайберт.

Гестаповец крикнул кому-то во внутреннем дворике через открытое окно:

- Пришлите ко мне Гюнтера. Срочно!

Гюнтер появился минут через десять: лицо его выражало легкое недоумение, когда гестаповец приказал:

- Расскажи фрау Хельге, пожалуйста, о специфике нашей работы. Стань для нее экскурсоводом.

Гюнтер кивнул и знаком показал женщине следовать за ним. Шульц остался с Зайбертом наедине:

- Что будем делать, герр Шульц?

- А разве ваш подчиненный не поможет нам в признании?

Не сейчас, - ответил Зайберт. - Она все же подданная Норвегии, а ее отец является одним из крупнейших рыбопереработчиков и связан с политической верхушкой своей страны. Я не хочу похоронить свою карьеру, если применить к ней наши стандартные методы. Нужно действовать деликатно.

- Тогда отпустите ее, - заявил Шульц.

Вот как? - гестаповец удивился. - То вы убеждаете меня в ее виновности, то вот так запросто отпускаете потенциальную убийцу?

- Если все так сложно с ней, то у нас нет прямых улик и даже орудия убийства. Только косвенные доказательства и наши предположения. Я говорю прямо.

- А вы , простите, надеялись на мои методы дознания?

- Грешен, немного расслабился. Думал, что Гюнтер добудет признание. Иногда хочется облегчить свою работу.

- Герр Шульц, - Зайберт подошел к столу и оперся на него руками, - а вы точно уверены, что эти смерти дело ее рук?

- Это самое вероятное. Вам не кажется эта история о неудавшейся измене притянутой за уши?

- Мне, конечно, несколько досадно слышать, что женщина арийского происхождения готова была изменить мужу, но жизненный опыт подсказывает, что это вполне возможно. И хотя бы не с местным отребьем, а с германским солдатом. И потом: если он хорошо играл в бильярд, то ей трудно было устоять, - гестаповец даже в этой ситуации нашел повод для насмешки.

- Скажите честно, вы просто не хотите верить, что убийца один из нас?

- Я? Вовсе нет, герр Шульц. Я прекрасно понимаю, что среди нас, немцев, и других родственных народов тоже есть люди с нестабильной психикой и отклонениями. Это неприятно, но это имеет место быть, однако Хельга все же вряд ли годится на эту роль. И еще: убитый польский пожарный.

- Это отвлекавшее нас совпадение, причем не стопроцентное, там повреждения тела сильно отличаются от последующих.

- В принципе, герр Шульц, если она убивала наших солдат, то я готов отдать приказ Гюнтеру, но от вас попрошу в таком случае письменный запрос на проведение дознания. Любого другого я и без запроса допрошу, но с ней только вот так.

Сыщик задумался: его полномочий хватало, чтобы запрашивать подобное, но если верить Зайберту, то Хельга не просто медицинский работник, и если он ошибается, то неприятности будут очень ощутимыми. Ему, конечно, плевать на карьеру, он вообще в отставке, но последствия могут затронуть и сына.

- Герр Зайберт, дайте мне сутки: я проведу обыск у нее в госпитале, опрошу хозяйку комнаты, которую она сняла, проверю журнал КПП госпиталя.

- То есть мне нужно сутки продержать ее здесь без предъявления обвинения?

- Да, - Шульц хрустнул пальцами. - Именно так. В конце концов это ваша территория, и вы здесь царь и бог.

- Скажите, а вам, правда, нравятся наши методы работы?

- Не понял вопроса.

- Ну, я , так понимаю, что вы в своих операциях не имели такой свободы действий.

- Верно.

- Но хочу заметить: не всегда признания, полученные после наших допросов, хм, искренние. Некоторые люди просто пытаются , как бы сказать, прекратить процесс. Вы понимаете о чем я?

Шульц понимал: под пытками человек готов оговорить себя, лишь бы закончить мучения. Он не был сторонником таких методов, но они сильно упрощали получение признания и ускоряли сбор доказательной базы. Если человек своими руками подписывает документ, в котором соглашается с обвинением, то сбор доказательств становится всего лишь формальностью. Но гестаповец был прав, что такой метод получения признания чреват самооговором, а для него важно все же докопаться до истины, а не получить в личном деле отметку об очередном раскрытом преступлении.

- Конечно, понимаю. Но мои действия потребуют времени.

- У вас оно есть, - спокойно заметил гестаповец. - Или вы куда-то торопитесь?

- В принципе нет, но, скажу честно, я уже начинаю скучать по Берлину. Жизнь здесь сильно отличается от того, к чему я привык.

- Согласен, этот городок сер и скучен, - Зайберт улыбнулся, - иногда я думаю о нем, как о болоте.

- Итак, на чем мы тогда остановимся с Хельгой?