Тихая гавань

- Не судите их строго, Хельга, - вступился Зайберт за офицеров. - На фронте они пережили не самые приятные моменты. А общение с женщинами позволяет чувствовать себя более живым.

- Это просто оправдание для половой распущенности и победы животного начала. Мой муж сейчас тоже на фронте, я скучаю по нему и нашим супружеским отношениям, но не бегу сношаться со всеми подряд.

- И это делает вам честь, - заметил гестаповец, - но не все так сильны, Хельга. У многих людей есть свои слабости.

- Герр Зайберт прав, - поддержал его Шульц, - мой опыт показал, что пороки человеческие весьма разнообразны, и могут жить в людях, о ком на первый взгляд не скажешь ничего предосудительного

-.Господа, я вовсе не пуританка, но якшаться с полулюдьми, чтобы удовлетворить свой животный голод? Мне мерзко на это смотреть. И потом: до окончания войны осталось не так уж и много времени. Скоро все вернутся по домам, а там их ждут любимые и немецкие женщины. А местные, я с ними контактирую по работе, тупые, малоинициативные существа за некоторыми исключениями, и даже там, скорее всего, есть предки арийцы. Я надеюсь, что вы, немцы, сможете воспитать из них нормальных подданных.

Шульц наполнил принесенный официанткой бокал вином для Хельги:

- За победу нашего оружия.

- За победу, - поддержала его женщина, а Зайберт только хмыкнул и тоже поднял стопку с водкой. В скорую победу он явно не верил. Но заявить об этом вслух считал не совсем правильным.

- Хельга, расскажите, а как вы попали в этот городок? - попросил сыщик.

- О, я в сотый раз буду отвечать на этот вопрос. Мой старший брат и мой муж записались добровольцами в СС и ушли воевать. Мы все понимаем, какую опасность несут большевики и жиды для цивилизованного мира, поэтому поддерживаем политику фюрера. Брата ранили в Африке, и я решила тоже помочь в борьбе. Окончила сестринские курсы, но внезапно обнаружилось, что обладаю талантом к упорядочиванию документов. Знаете, мне на самом деле нравится приводить все в порядок, поэтому вот уже во втором госпитале на мне документооборот и архивы. Это, как выяснилось, для вашей бюрократии очень важно. А своевременно оформленные бумаги иногда спасают человека быстрее, чем хирургия.

- А до войны, позвольте поинтересоваться, чем вы занимались?

- Секретарем у отца, у него рыбоперерабатывающий цех. Большой. Там тоже громадное количество документов: накладные, наряды, листы выработки.

- Война найдет применение всем талантам, - заметил Зайберт.

Они еще с полчаса поговорили о различных пустяках, а потом Хельга попросила гестаповца проводить ее до госпиталя. Она жила в одном из домиков, отведенных для сотрудников. Шульц тоже начал собираться, но Зайберт остановил его:

- Я тотчас вернусь. Здесь совсем недалеко. Мы можем еще посидеть, если не возражаете.

- Хм, вовсе нет, - Шульцу не очень хотелось возвращаться в номер: он поймал себя на мысли, что давно не выбирался в ресторан даже в Берлине. Они с женой погрязли в домашней рутине, так как после отставки купили небольшой уютный домик в пригороде.

- Прекрасно, - Зайберт и Хельга, которой сыщик пожал руку на прощание, удалились.

Шульц подозвал официантку и дозаказал спиртное и два салата с гусиной печенью. Официантка записала в блокнот и направилась к следующему столику, когда раздался недовольный голос:

- А вы только палачей так быстро обслуживаете?

Сыщик обернулся на голос: за столиком возле входа в зал сидела компания из трех пехотных офицеров. Один из них, высокий долговязый и рыжий, именно так выразил свое недовольство.

- Герр офицер, - официантка тотчас повернулась к нему, - этот столик раньше подал заявку.

- Да бросьте! Вы просто лебезите перед гестаповцем и его прихвостнями! - долговязый майор был пьян и горел желанием восстановить «справедливость». Шульц по роду службы повидавший массу пьяных людей, решил не обращать внимания, но рыжий капитан внезапно сорвался с места и направился к сыщику. Шульц напрягся: встревать в пьяную драку никак не входило в его планы, да и возраст у него уже достаточно почтенный, но спутники майора оказались или трезвее или умнее. Один из них обхватил своего товарища за плечи и потянул к выходу, а к столику сыщика подошел капитан:

- Простите нашего товарища за поведение. Он перебрал и еще не конца пришел в себя после ранения. Мы уведем его спать, и он никому не доставит неудобств.

- Да, да, конечно, - Шульц облегченно вздохнул, так как перспектива испорченного вечера исчезла. В зал заглянул фельдфебель из комендантского патруля, которого позвала вторая официантка. Увидел, что пьяного капитана уводят друзья , в зале все в порядке, развернулся и ушел.

Шульц вспомнил себя в молодости и грустно усмехнулся: после Вердена он вел себя не лучше, тоже считал все тыловиков трусами и приспособленцами, так как не понимал всей специфики их работы.

Зайберт вернулся очень быстро. Вид у него был не самый довольный:

- Герр Шульц, надеюсь, что этот пьяный раздолбай не доставил вам неприятностей?

- А вы откуда знаете?