Тихая гавань

Барт мысленно развернул перед собой карту района: почти шестьдесят километров от города, очень плохая дорога и хутор маленький. Всего двадцать домов, население из баб и трех крепких, но очень не молодых, мужиков. Он хорошо запоминал карты и числа.

- Надо проверить?

- Желательно, как раз по вашей основной линии. Отвлечетесь от этого ужаса, прозондируете настроение местных помощников и, если все подтвердится, поймаете бандитов.

- Не партизаны?

- Не исключено, так как пока никаких грабежей не было. И еще: наших солдат в этот раз должно быть не меньше половины. Я пока не склонен доверять местной полиции.

- Согласен. - Барт временами восхищался тем, как гестаповцу удается следить за всеми событиями в городе и улавливать настроения местного населения, своего руководства и проходящих лечение в госпитале солдат.

- А вам версия про бабу-психа, которую выдвинул Шульц, кажется правдоподобной, герр Зайберт?

- Она экзотична, но... - гестаповец выбросил окурок в открытую форточку. - Но, скорее всего, верна.

- Почему? - сам лейтенант был в корне не согласен с рассуждениями столичного сыщика.

- Смотрите, Барт. Подполье, как таковое, отсутствует, «стукачами» городок перенасыщен. Мы с вами свою работу делаем если не идеально, то хорошо: партизан нет, грабежей, разбоя тоже нет. Случаются редкие преступления, но раскрыть их не составляет особого труда. А с этими убийствами все не так: никто ничего не знает, причем искренне не знает. Я интересовался, - гестаповец подчеркнул это слово, намекая, что проявлялся интерес способами не самыми гуманными, - интересовался тщательно, но никакой полезной информации не получил. То есть, убийства совершаются вне логики сопротивления нам, вне логики наживы, вне какой-либо понятной обычному разумному человеку логики.

- Месть.

- Да, отличный мотив, но каков критерий отбора жертв? - Барт промолчал, он не смог бы ответить на такой вопрос. - Его нет, никакого определенного. То есть Шульц прав — это дело рук человека с извращенной психикой. А то,что он думает про женщин, то выбор жертв заставляет с ним согласиться. Все молоды, все по-своему привлекательны, и все в форме.

- Но раздробить грудную клетку с одного удара не всегда под силу и взрослому здоровому мужчине...

- Человек в экстремальной ситуации иногда творит чудеса, Барт.

- Не знаю, - кофе в чашке закончился. - Дай бог, чтобы Шульц оказался прав, и мы побыстрее нашли убийц. Или убийцу.

- Как он вам,Барт? Только честно.

- Вроде нормально. Не заносчивый, немного странный, но прислушивается к чужому мнению. Я так понял, что задачи навредить нам у него не стоит.

Зайберт рассмеялся:

- А вы наблюдательны, лейтенант. Но наши мнения совпали. Я, вроде, разбираюсь в людях, так что не думаю, что он здесь, чтобы вывести нас на чистую воду.

- А нам есть что скрывать?

- Барт, это просто игра слов.

- Я пошутил.

- Шутка удалась. Будем надеяться, что он со своим опытом приведет нас к истине.

- Когда мне отправляться на хутор?

- Завтра желательно, но не позднее послезавтра. У вас какие-то мероприятия с Шульцем?

- Нет, работа с архивом. Но там и без меня можно.

- Могу выделить ему человека.

- Это с ним решите. Спасибо за кофе.

- Всегда рад поделиться.

- Герр Зайберт, я это запомню. Вы же знаете, что кофе — моя единственная слабость.

- Конечно, поэтому и выпросил его у тестя.

Они засмеялись, и лейтенант отправился к себе в кабинет ждать сыщика и листать скучные документы.

Глава 13

Эльза прошла между столами для раскройки и отметила, что рабочие места в порядке. Это не могло не радовать: аккуратность и чистоплотность ведут к уменьшению брака и увеличению прибыли. Сейчас работницы на перерыве в столовой: специально отведенное место, где женщины могли в принципе относительно неплохо пообедать, за питание Эльза снимала у них из зарплаты определенную сумму, но вполне разумную. Приносить свою еду запрещалось, так как возникал соблазн перекусить за рабочим местом, а это по ее мнению было недопустимо. По мнению многих, Эльза допускала слишком много либерализма в отношении персонала своей фабрики, но она наглядно видела цифры выработки тех времен, когда Отто руководил всем. И тут ее охватывала гордость: она превзошла покойного мужа в производственном отношении, вот только в продажах Отто был на голову ее сильнее, и, не имей она сейчас военного заказа, то ей пришлось бы продавать фабрику, так как продавец из нее был совсем никудышный.