Читаем Тихая сказка (СИ) полностью

Когда спустя почти два десятка минут Локи вышел из магазина нижнего белья, Тор все ещё сидел там же, у фонтана. Он увлеченно читал ленту новостей и делал вид, что не замечает подошедшего омегу.

— Пошли?.. — чуть откашлявшись, он переступил с ноги на ногу, все ещё держа небольшой темный пакетик за спиной. Но Тор не двинулся с места. — Да ладно. Только не говори, что обиделся из-за того, что я тебя не взял, ну…

Локи нахмурился, поджал губы, но альфа неожиданно встал и потянулся. А затем оказался слишком близко. Его шепот опалил ушную раковину:

— Дай угадаю, детка… Чёрное, мм?

Вокруг них все ещё ходили и альфы, и беты, и омеги, а Локи даже вдохнуть не мог. Он слышал, как журчит фонтан, понимал, что кто угодно из его знакомых может увидеть их тут, но все же не отшатывался. Тихо-тихо пробормотал:

— Н-нет…

Тор хмыкнул, осторожно чмокнул его в щеку и, заглянув в глаза, спросил:

— Ты же покажешь мне, правда, детка?..

В первую секунду Локи зарделся, но уже в следующую выпрямился и вскинул голову. Чуть надменно фыркнул:

— Ну, не знаю… Только если будешь хорошо себя вести.

Позади раздался звучный, негромкий смех, когда он развернулся и пошёл прочь. Подхватив пару пакетов, Тор быстро поравнялся с ним. Улыбка не сходила с его лица до самого дома.

Быстро закинув все вещи в его квартиру, они вновь спустились и направились в парикмахерскую. Спустя уже час Локи все же чувствовал лёгкую совестность от того, что Тору приходится таскаться с ним и раз за разом ждать его. А затем его повернули лицом к зеркалу.

Его длина до лопаток укоротилась почти в два раза, пробор сдвинулся в бок, а та сторона где было меньше волос была частично выбрита. Если бы сейчас его увидел папа, он бы заплакал, а затем начал выговаривать ему о нормах поведения и добропорядочности правильных омег. Но первым его увидел Тор.

Он оперся предплечьями на спинку парикмахерского кресла, чуть хитро прищурился и задумчиво кивнул. Омега обещал себе, что не будет вести себя, как по уши влюбленный идиот, но несмотря на это он ждал первых слов Тора с замиранием сердца. И тот сказал:

— Что ж, детка, я никогда бы не подумал, что смогу влюбиться в тебя ещё сильнее, но…

Если бы его попросили дать этому название, Локи бы отмахнулся и украдкой утер накатывающиеся слёзы. На тех лекциях о семейном счастье предупреждали, что в первое время после встречи с истинным гормональный фон шалит, но все же…

Он никогда не думал, что глаза увлажнятся от такого мягкого и нежного комплимента. Он никогда не думал, что встретит такого…альфу.

В тот момент Тор казался ему идеальным… Тот момент длился довольно долго.

После парикмахерской они направились к пирсинг-мастеру. Точнее направился Локи. Направился, ведомый Тором.

Их большой город, как и многие другие большие города в стране делился на центр и периферию. Периферия в основном состояла из школ, детсадов, различных круглогодичных ярмарок и спальных районов, центр же включал в себя лишь две вещи: бизнес-район, заполненный белыми воротничками, высотками и дорогими машинами, и «тот самый» район.

И если в периферии Локи жил, в бизнес-район заезжал довольно часто, то в «тот самый» район он даже и не думал попасть хоть когда-нибудь в этой жизни. Ему просто нечего было делать среди дорогих и не очень клубов, отелей на одну ночь, кучи позолоченный казино и антикварно-оружейных лавок…

Но сейчас Тор вел его именно туда. Локи не то чтобы умел драться или мог защитить себя, но около шести лет назад брат отца, его любимый дядюшка Карл, показывал ему пару защитных ударов и… Да. Он определённо собирался использовать их чуть ли не на каждом втором кого видел.

Папа всегда говорил, что этот район слишком сомнителен для породистого, нравственного и преданного своему мужу омеги. И тут Локи вряд ли бы с ним поспорил, но…

Тор кивал чуть ли не каждому пятому проходящему мимо альфе, бете или даже омеге, но тем не менее он все же не рвался познакомить Локи с ними со всеми. А ещё он не шёл слишком быстро и спустя пару минут просто вновь взял его за руку. Большим пальцем нежно обгладил его костяшки.

Этот жест заботы, явно показывающий, что Тор его не бросит, придал Локи уверенности и позволил чуть расслабиться. Его альфа действительно выглядел как тот, кто мог перегрызть недругу глотку одними лишь зубами.

Спустя пару десятков минут напряженной прогулки они свернули в одну из многочисленных подворотен, а затем Тор подвел его с железной подвальной двери. Громко постучал.

День медленно собирался катиться к вечеру, но в том закуточке, где они оказались, уже было полутемно. Локи судорожно оглядывался в ожидании и даже сам не замечал, как нетерпеливо раз за разом чуть сжимал ладонь Тора.

Только когда дверь заскрипела и начала открываться, он вспомнил зачем они здесь и, наконец, задумался о санитарии и общей чистоте. Где-то невдалеке прошуршала бегущая крыса. Тор выпустил его руку.

— Чёрт, Фандрал, сколько лет, сколько зим!..

— Да уж год как, придурок! Почему не позвонил сразу как приехал, а?!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары