«Тихие» американцы

Усердие П. все росло, он старательно отрабатывал полученные на переезд «подъемные». Настойчивее становились и требования нового шефа. И П. сразу же принялся налаживать добрые отношения с новыми сослуживцами, платил за них в ресторане. Его повышенный интерес к вещам, не имевшим к нему по должности отношения, возбудил интерес к нему самому. В дальнейшем в распоряжении чекистов оказалась ненадолго (и не совсем случайно) его записная книжка. В ней обратила на себя внимание одна не очень понятная запись. Вот она: «Астория, телефон № 72, 20.00 (Борис д. ср.) 20, 30 в кор. к уборн. Арагви — Фед. д. 20 вт. 33773. 16.357 И.1.92.34 Дима». Запись эта заставляла вспомнить Эдгара По и таинственные истории с кладами. Но смысл этой был менее экзотичен, хотя понадобились известные усилия, чтобы до него докопаться. Впоследствии П. на допросах подтвердил, что запись была расшифрована чекистами правильно; он записал здесь два пароля — условные фразы, которые ему дал Лэнжелли в Берлине: «Борис дома? Вопрос этот, заданный по телефону, означал, что конспиративная встреча должна состояться в ресторане «Астория» в 8 часов вечера у телефона-автомата № 72; если же в телефоне раздавалось: «Федор дома?», то встреча переносилась в уборную ресторана «Арагви». Номер телефона неведомого Димы оказался московским телефоном Даниила — Лэнжелли. Таким образом П. был изобличен. Информация, которую все еще пытался собирать П., специально теперь составлялась и «подбрасывалась» ему. Передавая ее американцам, П., сам того не ведая, дезинформировал их.

Летом 1959 года, когда П. приехал в Москву, его встреча с Лэнжелли произошла уже в присутствии невидимых свидетелей. Эту встречу зафиксировала кинокамера. Правда, действующие лица этой истории не имели понятия о своем участии в фильме.

Рандеву состоялось в вестибюле ресторана «Астория» (ныне «Центральный»). Выглядело оно довольно буднично: не было ни настороженных взглядов, ни надвинутых на глаза шляп. Быстро, спешащей походкой П. подошел к подъезду ресторана; Лэнжелли опаздывал, и П. с озабоченным видом стал прохаживаться. В следующем кадре подкатила к тротуару машина, и из нее вышли высокий мужчина и женщина в светлом костюме. Как бы оберегая свою спутницу от уличной толкотни, мужчина обнял ее за талию и тут извлек из кармана ее жакета спичечный коробок; женщина как будто ничего не заметила.

За остекленной массивной дверью подъезда возле телефона-автомата Лэнжелли и П. встретились «случайно» — как два человека, желающие поговорить по телефону. П. все же заметно волновался, он выронил спичечный коробок, который сунул ему в руку американец, и тотчас поднял его; П. неловко кивнул… В то же мгновение они расстались. В заключительном кадре этого удивительного кинофильма П., конфузливо улыбаясь и держа в руке большой пакет, которого раньше у него не было, вышел из подъезда.

Еще некоторое время П. оставался на свободе, но это была условная свобода — требовалось выяснить, есть ли у него помимо Лэнжел-ли еще какие-нибудь «деловые» связи.

В сентябре он опять встречался с американцем — на этот раз в ресторане «Арагви», в уборной, — и там опять получил свой «заработок». Он все еще не подозревал, что его время подходит к концу, что он живет как бы в замкнутом пространстве, из которого уже нет выхода.

Финальная операция, в которой чекистами были взяты оба — и Лэнжелли и IL, — заслуживает того, чтобы вкратце рассказать о ней.

На службу в посольство Лэнжелли обычно отправлялся в автобусе. По утрам, около 8 часов, он появлялся на остановке на Кутузовском проспекте и садился в автобус, следующий по 107-му маршруту. В то злополучное для него утро 16 октября он также в 8 часов подошел к остановке. Там уже маячил П. в намокшей под дождем шинели — начинался ненастный осенний день. Заспешив следом за своим «патроном», он протиснулся в автобус.

В тот же момент в сыром воздухе просияли фары какой-то грузовой машины, приткнувшейся к тротуару. Мигнув раз, другой, фары погасли. Но их короткий желтоватый свет был виден и на следующей остановке автобуса. И когда 107-й подошел к этой остановке, здесь уже знали, кто в нем едет. Среди пассажиров, ждущих автобуса, раздавались возмущенные голоса — некий невесть откуда взявшийся гражданин устремился вдруг в машину без очереди. Но, будто и не слыша ничего, не отзываясь, гражданин пробрался вперед, где виднелись рядом потемневшая от дождя фуражка П. и серая шляпа Лэнжелли. Потом шляпа двинулась к выходу, а обладатель фуражки отвернулся в противоположную сторону. Гражданин, вошедший без очереди, встал к окну и вытер перчаткой запотевшее стекло — он должен был дать сигнал.

Едва сойдя с подножки автобуса, Лэнжелли тотчас же оказался сидящим в другой машине и в другом обществе. Он, надо отдать ему должное, сразу же уяснил ситуацию и не протестовал. Однако нервы у него заметно сдали. В кабинете, куда Лэнжелли вошел через несколько минут, он попросил не обыскивать его и собственноручно достал из кармана донесение, только что полученное от П.