Тихие гости

Анисимовна опять наклонила голову и искоса, но очень внимательно всмотрелась в наши побледневшие лица. И рассказала суть гадательного обряда. С водяными духами гадающих обязательно должен сопровождать какой-то ведун, или знающий.

Знающий приводит к проруби обязательно нечетное количество желающих погадать, расстилает на снегу невыделанную шкуру нетели, на которую гадающие садятся; сверху плотно накрывает их тулупами или ковром. Вокруг гадающих необходимо обвести трехкратный магический круг - два раза по часовой стрелке и один - против. Обводят чем-то острым и железным, что может служить оберегом от проникновения злых духов, и все время читают при этом заговоры. Затем знающий уходит спиной вперед, не просто уничтожая за собой следы, а запечатывая их печной заслонкой. После этого гадающим надо внимательно слушать, потому что контакт с потусторонним миром налажен.

— Хочите поспрашать? Я сопровожу! Эт наши же заложные, наши, не пришлые, как энтот... Да все равно, считай, позвали ужо. Хочите?

И такое хищное выражение лица у Анисимовны сразу стало, будто у какой-нибудь Бабы-яги, любезно приглашающей присесть на лопату, чтобы сунуть нас в печь. Соседская бабка опять стала зимней, чужой.

Да и предложение с этими шуликунами... Ночью, зимой, в мороз у проруби под скатертью торчать? Нет уж, спасибочки. Дураков нет!

— Мы, пожалуй, к себе пойдем, — как можно вежливее сказала Лера и, как-то особенно оглушительно скрипнув калиткой, зашла на участок.

Мы с Соней послушно гуськом двинулись за ней следом, а когда обернулись, Анисимовна уже тоже ушла к себе. Ну или ее просто не было видно за сугробами.

— Вы заметили, что они тут все повернуты на заложных покойниках? — Меня почему-то передернуло, какой-то неожиданный озноб. — Что-то не хочется, чтобы к нам кто-нибудь из них в итоге приперся.

— Надо прочертить по земле чем-нибудь железным, тогда он не пройдет.

— Ну и что у нас есть железного? Лопата? — фыркнула Лерка.

— Господи, ну ты и дурочка, Лера! - осуждающе сказала Соня.

Она расстегнула шубу, достала деловито телефон, сняла с него чехол и быстро провела краем смартфона на снегу полукругом черту перед нами. Мы с Леркой замерли, вытаращив глаза. А Сонька как ни в чем не бывало, деловито вытерла телефон о свитер, обратно упаковала в чехол, убрала во внутренний карман и снова застегнулась. И даже не проверила, работает ли ее единственное средство связи!

— Что? — бесстрастно отреагировала она на наше изумление. — Что-нибудь железное там точно есть.

— Чокнутая, - едва слышно пробурчала Лерка, демонстративно прошла мимо Сони, отперла дверь и скрылась в доме.

Оттуда немедленно раздался ее возмущенный возглас: «Куда веник задевали?»

Мы поспешили искать веник, которым отряхивали снег с одежды и обуви. Он обнаружился в углу кухни. Никто из нас не признавался (я-то точно совершенно была ни при чем), но веник же никак не мог самостоятельно перебраться из прихожей на веранду!

Мы препирались все время, пока стряхивали снег, грелись и сушили одежду на печи, даже успели чаю попить. В итоге, чтобы окончательно не переругаться, опять вышли на улицу с твердым намерением слепить снеговика. Вытащили из топки угольки для глаз, в поленнице нарыли подходящие палки, неизвестио как туда затесавшиеся. Для носа морковки, разумеется, не нашлось, зато пригодился красный перец, оторванный от гирлянды на кухне.

Сначала казалось, что снежные шары будут лепиться не особенно хорошо, но из снега, счищенного с тропинки, мы то влажными перчатками, то голыми руками — периодически отогревая их в карманах — скатали вполне себе достойного товарища. Снеговик получился что надо. Особенно был прекрасен нос — красный перец.

Снеговик смотрел прямо на калитку и как бы приветственно помахивал своей палкой каждому входящему.

Очерченный Соней полукруг мы, разумеется, напрочь затоптали.

Так вышло, что в дом я заходила последней и на пороге обернулась, краем глаза зацепившись за что- то неладное. Что-то не то. Ну точно: у нашего прекрасного снеговика отвалился перец. Он лежал на снегу — красный, яркий, притягивающий взгляд.