Тихие омуты

В глубине души Артем надеялся, что им посчастливилось наткнуться на заброшенную часовню. В этом случае его исследование пополнилось бы описанием постройки, до которой раньше не добирался никто, даже академик Острожский. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что хибара все же представляет собой некое подобие охотничьей избушки, в которой охотник мог переночевать, переждать ненастье или обогреться зимой. Это было приземистое бревенчатое строение с одним маленьким закопченным окном и низкой дверью. Хотя от двери к берегу вела едва заметная тропинка, сама избушка производила впечатления необитаемой.

Пока Маша и Артем осматривали ее снаружи, Олег направился прямо к двери. Она оказалась не заперта. Олег для приличия постучал костяшками пальцев по старым доскам, а затем со словами: «Есть кто дома?» шагнул за порог. В следующую секунду ему показалось, что крыша избушки рухнула на него всей своей тяжестью, а грязный деревянный пол вдруг поднялся и больно ударил по лицу. «Лишь бы не сломать нос!» – подумал Олег перед тем как отключиться.

Артем обошел избушку по кругу, к своему разочарованию не обнаружив никаких признаков того, что она когда-либо могла быть часовней, и уже собирался заглянуть внутрь, когда, выйдя из-за угла, нос к носу столкнулся с двумя людьми – молодым кудрявым парнем в поношенном спортивном костюме и свирепого вида кавказцем с короткой стрижкой в черной хламиде, напоминавшей монашескую рясу. В руках кавказец держал увесистую палку, похожую на черенок от саперной лопатки. Артем не успел произнести ни слова, когда кавказец со всего размаху наотмашь ударил его палкой по голове.

* * *

Ближе к вечеру снова пошел дождь. Он барабанил по железной кровле и подоконникам просторной избы старшего наставника Ильи, однако никто из собравшихся в этот час мужчин не замечал непогоды. Все пять наставников общины – сам Илья, суровый Еремей, тихий и улыбчивый Фрол, молчаливый Игнат и древний старец Феофил горячо обсуждали ситуацию, сложившуюся на острове.

– Нам с вами повезло, братья! – убежденно говорил Фрол. – Нам посчастливилось жить во времена великих чудес, каких уже несколько веков не было на нашей благодатной земле.

– Это верно, но вместе с тем на нас лежит ответственность, которая и не снилась нашим предшественникам, – сказал наставник Еремей. – Как поступить и что предпринять, чтобы в это грозное время вывести корабль спасения из бури целым и невредимым. Мы в ответе за наше духовное стадо, за каждого члена общины. А они в панике, многим не хватает веры, чтобы противостоять соблазнам. И как и всякий раз, когда Творец удостаивал общину проявлением подобных страшных чудес, многие начинают забывать наши наставления, трактуют эти знаки по-своему.

– Ждут конца света, – вставил Игнат.

– Да, в том числе! Кто-то говорит о конце света, кто-то о неслыханной угрозе, нависшей над общиной, а кто-то считает, что Отцу неугодно завтрашнее Посвящение Семена Смородкова, и что, возможно, он не является Избранным!

– Глупости! Семен действительно Избранный, за это я могу ручаться, – сказал молчавший до этого старший наставник Илья. – Знамения, подобные тем, что мы видим сейчас, и раньше давались нам Творцом. Если вы не помните, при каких обстоятельствах это происходило, Фрол освежит вашу память.

Наставник Фрол, школьный учитель, знавший наизусть всю историю общины, заговорил:

– Все лягушки острова собирались вместе два раза – в 1243 году – перед нашествием монголо-татар, и в 1799 году, перед тем, как на остров пришел будущий великий наставник Савватий, один из столпов благочестия. Вода превращалась в кровь всего один раз – за два дня до смерти самого старца Аристофана. Бывали и другие знамения, например, великие нашествия саранчи или роения мух, всегда они предшествовали каким-то знаменательным событиям, переменам в жизни общины. Но что именно они предвещают: добро или худо, мы не можем знать заранее.

– А сколько раз после своей смерти святой и праведный старец Аристофан являлся нашим общинникам? – спросил наставник Еремей.

Наставник Фрол переглянулся со старшим наставником Ильей.

– Ты прекрасно знаешь, что было несколько случаев таких явлений, но все они происходили во сне. Наяву среди бела дня старец Аристофан никогда прежде не являлся никому из общинников.

– Значит то, что нас ждет впереди, не случалось никогда раньше, – заключил Еремей.

– А не мог этот Избранный, Алексей Петров, придумать историю о встрече со старцем Аристофаном? – скрипучим голосом спросил молчавший до того наставник Феофил.

– Не думаю, – ответил наставник Фрол. – Он, конечно, взбалмошный парень, но вряд ли кто-то из общинников станет шутить подобный вещами. К тому же он Избранный, для них такое просто немыслимо. И я, и Еремей, и Илья, по отдельности опрашивали его обо всех событиях сегодняшнего дня, он говорил уверенно, четко, вспоминал мельчайшие детали, нам не удалось ни в чем его подловить. К тому же его рассказ о лягушках подтверждает и Татьяна Шаповалова, которая приходила на кладбище, чтобы исполнить послушание по его уборке.