Тихие шаги

– Камень… – задумчиво повторила Диана. Она подтянула к себе лист с записями Карпатского и посмотрела на него. – Боль. Тяжесть. Разбитое сердце… Камень на сердце… – Она посмотрела на остальных. – Когда мы живем с какой-то болью – чувством вины или потерей, – мы ощущаем это как тяжесть в груди, как камень на сердце. Так?

– Я иногда использую такой оборот, – кивнула Ольга. – У себя в текстах.

– Хочешь сказать, что ритуал из сна предназначен для того, чтобы забрать чью-то боль? Буквально: снять с сердца камень, – продолжил за Диану Дементьев. – Как хлеб символизирует грехи, так камень символизирует эту тяжесть. А разрез на груди делается для трансформации боли душевной в физическую?

– Или чтобы выпустить эту боль изнутри, – добавила вариант Ольга. – Чтобы реальный камень как бы впитал ее, омывшись кровью.

– Кажется, я начинаю понимать, что означал пожар в моем сне, – хмыкнул Савин. – Я все время думал, что это как будто два разных события, два разных фильма по разным каналам, но это не совсем так. Это воспоминание. Та самая боль, которую у мужчины забирали в процессе ритуала. Возможно, сгорел его дом, погиб кто-то из родных. Или вовсе вся семья…

– Звучит логично, – согласился Влад. – Возможно, загадку снов и ритуала в них мы разгадали. Но что нам это дает? Какая связь между тем, кто живет в шкатулке, и ритуалом?

– Ну, очевидно, после ритуала камень нужно куда-то деть, – заметила Юля. – Это ведь не кусок хлеба, чтобы его съесть. Раз мы нашли шкатулку с камнями, можем предположить, что их складывали туда после ритуалов. Шкатулка постепенно заполнялась… А что дальше? Концентрация человеческих страданий породила некое демоническое существо? Как в том колодце? Страх порождает зло, зло порождает страх. В той легенде страх сначала заставил людей совершить злодеяние, а потом их злодеяние превратилось в монстра, пробуждающего страх и убивающего им.

– Если бы мы имели дело с прямым цитированием, возможно, так и было бы, – хмыкнул Дементьев. – А вот как это отзеркалить?

– Чавканье, – задумчиво произнесла Диана и посмотрела на Савина. – В своем сне в том темном углу, который тебя пугал, ты слышал чавканье?

Он отрицательно качнул головой, и Диана продолжила:

– А я слышала. И если продолжить аналогию с пожиранием грехов, то почему бы не предположить, что в шкатулке живет то, что пожирает боль и страдания? Подумайте сами. Вот я ведьма. Я провожу ритуалы, забираю чужую боль и складываю ее в шкатулку в виде камней. Но дальше-то что? Хранить ее у себя? Не опасно ли? Вдруг она ко мне прилипнет? И что делать, когда шкатулка заполнится? Больше не проводить ритуал? Или завести еще одну и еще? А не лучше ли мне призвать нечисть, которая будет питаться этой болью, и поселить ее в шкатулке?

– Неплохой вариант, – согласился Дементьев. – Остается понять, почему эта нечисть стала убивать людей и как она это делает.

– Ну, сначала к жертве должна попасть шкатулка, – озвучил очевидное Савин. – Вот Кочергин ее где-то нашел – и понеслось.

– Не совсем так, – возразил Влад. – Сначала шкатулка была у нас в подвале, ее подложили с другими странными вещами. Потом она стояла у нас в комнате, довольно долго, но мы не слышали никаких шагов и оба живы. Потом шкатулка исчезла…

– В ночь на третье июня, – уточнила Юля.

– Да. И уже через неделю оказалась у Кочергина. Через несколько дней его убили, а шкатулка перекочевала снова в гостиницу, только мы об этом даже не знали.

– Возможно, шкатулка вернулась сюда еще до смерти Кочергина, – предположила Ольга. – Или, как минимум, покинула его дом до того момента.

– Почему? – не поняла Юля.

– Потому что в остальных известных нам случаях происходило именно так. Панова выехала из номера, где стояла шкатулка, – и после погибла. Диана практически сразу отнесла шкатулку в полицию – и на следующий день чувствовала чужое присутствие в доме. Оно напугало ее настолько, что вынудило искать защиты у того полицейского…

– Кстати, еще один важный момент, – вставил Дементьев. – Кочергин жил один, его тело пролежало в квартире несколько дней, а его даже никто не хватился. Вторая жертва погибла, когда ее парень ушел на ночную смену. То есть она тоже была одна в тот момент. Как и Диана, насколько я понимаю.

– А после того, как ты оказалась у Карпатского, ты что-нибудь слышала? – поинтересовался Савин у Дианы. – Шаги, звуки?

– Да нет, – Диана не слишком уверенно дернула плечом. – То есть… я слышала только самого Карпатского, ничего пугающего. Но к тому моменту уже рассвело. Мне кажется, в это время вся нечисть… успокаивается. Да?

– Не факт, – хмыкнула Ольга. – Она разная бывает. Но, возможно, дело в том, что ты была уже не одна. Возможно, в этом секрет и того, почему шкатулка не повредила Владу и Юле.

– Потому что мы не ночуем по одному? – уточнил Влад.

– Да уж, наши демоны особенно сильны, когда мы остаемся в одиночестве, – пробормотал Савин, глядя в пустоту перед собой. Очевидно, знал по собственному опыту.