Тихие слова любви

– Мы вместе учились в колледже, – объяснил Кэм. – Я год отучился в университете Вашингтона, а потом перевелся в университет Нью-Йорка, чтобы стать журналистом. Я жил с Флинном в одной комнате в течение одного сумасшедшего семестра.

– Уверена, что семестр именно таким и был, – засмеялась я.

Кэм так пристально смотрел на меня, что я все время отводила глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Ты не слишком похожа на брата, верно? – спросил он.

– Не знаю, – я почувствовала, как мои щеки снова запылали. – Что конкретно ты имеешь в виду?

Выражение лица Кэма смягчилось.

– Ты просто кажешься совершенно другой, только и всего.

Я улыбнулась.

– Я очень люблю своего брата, но не меняю мужчин как перчатки.

Он потянулся к открытой бутылке шампанского, стоявшей на столике, и снова наполнил мой бокал. Я сделала несколько глотков.

– А чем ты зарабатываешь на жизнь? – поинтересовался Кэм.

– Я флористка.

– Флористка, – хмыкнул Кэм. – Пожалуй, у меня еще не было ни одной знакомой флористки.

– Моя мама до своей смерти была владелицей цветочного магазина, – начала объяснять я. – До нее магазин принадлежал бабушке. Он называется «Цветочная леди» и находится на Пайк-плейс.

– «Цветочная леди», – повторил Кэм, явно впечатленный. – Я на днях проходил мимо твоего магазина, когда направлялся в рыбный ресторанчик «У Бичера», чтобы попробовать дандженесского краба под соусом. Пробовала?

– Да, – сказала я. – Это блюдо можно считать эквивалентом дозы кокаина.

Кэм хмыкнул.

– Держу пари, у тебя в запасе немало трогательных рассказов о том, что случалось в твоем магазине. К примеру, ты видишь, как нервничают мужчины перед важным свиданием или перед тем, как сделать предложение. И масса другой дешевой любовной ерунды.

Я подняла одну бровь.

– Дешевая любовная ерунда, – повторила я. – Ты явно не романтик.

Он пожал плечами.

– Полагаю, мне ближе логический научный подход.

Я нахмурилась.

– Прости меня, конечно, но едва ли в любви есть что-то научное.

– Разумеется, есть, – ответил Кэм. – Я не хочу показаться циником, но мне кажется, что мы в нашей культуре слишком много думаем о любви. Хотя концепт в высшей степени логичный. Вы либо остаетесь с кем-то, либо нет.

– В твоей интерпретации все выглядит совсем уж просто.

– Так и есть, если относиться к этому прагматично, – он улыбнулся. – А как насчет тебя? Ты когда-нибудь была влюблена?

Я склонила голову к плечу.

– Если учесть, что мы с тобой только что познакомились, то это чертовски личный вопрос.

– Прости, ты не обязана отвечать на него, – быстро сказал Кэм, почувствовав мою неуверенность. – Я углубился в нейрофизиологию, и вот что я оттуда вынес. Ощущение влюбленности – это всего лишь химическая реакция в мозгу. Одни нейроны общаются с другими нейронами. Столкновение, искра. И вот она, любовь или то, что мы считаем любовью. А потом все исчезает, так всегда бывает. Есть целая наука об этом. Как ни называй это чувство – любовь или нет, – но оно никогда не бывает длительным. Это просто-напросто невозможно. Мозг не создан для того, чтобы поддерживать ощущение опьянения, которое дает новый роман. Даже самые великие любовные истории сводятся в конечном итоге к кастрюлям и сковородкам.

Я усмехнулась.

– К кастрюлям и сковородкам?

– Именно так, – стоял на своем Кэм. – Рутина всегда берет верх.

– Если в твоих словах есть правда, то в них есть и печаль.

Он кивнул.

– Потому что мы хотим встретить такую любовь, которую видим в кино. Все этого хотят. Но такого не бывает, а если иногда и случается, то довольно быстро заканчивается.

Я озябла, меня пробрала дрожь, Кэм тут же снял пиджак и набросил мне на плечи.

– Ты не обязан этого делать, – сказала я.

– Но я сделал. Ты дрожала.

– Верно, – улыбнулась я. – Логично.

Я допила третий бокал шампанского и налила себе еще. Я чувствовала себя легко и свободно.

– Пожалуй, стоит набрать еды, пока тинэйджеры все не съели, – Кэм подмигнул мне.

Я направилась следом за ним в квартиру. Флинн поймал мой взгляд и поманил меня к себе.

– Иди, – сказал Кэм. – Я найду тебя позже.

Я вернула ему пиджак и подошла к брату.

– О, я не хотел вам мешать, – извинился он. – Судя по всему, вы с ним поладили.

Я фыркнула.

– Я бы так не сказала.

Я посмотрела через комнату на Кэма, который уже разговаривал с женщиной-азиаткой. У нее на голове была повязка с надписью «Счастливого Нового года».

– Но он интересный человек, – продолжала я. – А как насчет тебя? Какая из девушек удостоится чести поцеловать тебя в полночь?

Флинн на мгновение стал серьезным, потом подвел меня к окну и указал на квартиру в здании напротив.

– Видишь окна с красными шторами и лампой на кофейном столике?

Я кивнула.

– Там живет женщина, – Флинн потер лоб, потом понизил голос до шепота: – Джейн, я полностью в ее власти.

– Вы уже знакомы?

Брат покачал головой.

– Нет. Я просто вижу ее каждый день. Она занимается гончарным делом, и я иногда наблюдаю за тем, как она работает. Боже, это так красиво. Ее энергия, ее сосредоточенность, движения ее рук…

– Почему ты не пригласил ее на вечеринку?

– Не знаю. Думаю, я…

– Я тебя не узнаю: тебе что, страшно заговорить с девушкой?