Тихий человек

– Скелет портрета такой, да, – подтвердил Уинтер.

– И все это вы поняли, просто увидев места преступлений.

– Место преступления важно, но это только часть истории. Не менее важно изучить поведение убийцы до и после взрыва. Мне хочется найти ответ на вопрос, почему он это делает. Что мотивирует такое поведение?

– Удивительно.

– Что ж, мне это помогает.

Дверь открылась, и в комнату вернулась Андертон. Зевс в считаные секунды оказался около нее, требуя внимания. Она рассеянно погладила его, как обычно делают люди, не имеющие собак. Зевс неодобрительно фыркнул, вернулся на свой лежак и снова устроился в нем поудобнее.

– Фримен сказал, что мы молодцы, – сказала она.

– Я уже чувствую тепло по всему телу до кончиков пальцев.

– Он также предлагает нам место за столом.

– В каком смысле?

– Он хочет встретиться.

– Что ж, это прогресс, как я понимаю, – сказал Уинтер. – Видимо, мы его впечатлили.

– Или же он хочет держать нас в поле зрения, чтобы мы чего не натворили. Знаете, как говорят: держи друзей близко, а врагов еще ближе.

– Это так цинично.

– Зато реалистично.

Андертон повернулась к Барнфилд и улыбнулась.

– Хезер, спасибо тебе еще раз за помощь. Как будешь в городе, позвони, давай вместе выпьем кофе.

– Или чего покрепче, может?

– Да, я только за, – засмеялась Андертон.

Они встали попрощаться. Зевс поднял хвост и замахал им, как вертолет лопастями. Лодка Дейла продолжала дрейфовать посреди озера. Уинтер решил, что завидует ему. В реальности рыбалка наскучила бы ему уже через пять минут, но в фантазиях все было иначе. Жизнь, полная мира и спокойствия, казалась привлекательнее жизни, заполненной убийствами, ужасом и разрушением. Пожав руки Барнфилд, Уинтер и Андертон сели в «мерседес» и поехали назад, на запад. По пути на смену граниту и камню постепенно приходили горы из стали и стекла под названием Ванкувер. Не менялось одно лишь небо – бездонное, чистое и пронзительно голубое.

25

Андертон не снимала ноги с педали газа всю дорогу, и обратный путь они проделали на пятнадцать минут быстрее, оказавшись в городе уже к полудню. По дороге они почти не разговаривали – обоим требовалась тишина и возможность подумать. Уинтер размышлял над тем, что им скажет Фримен. У того неизбежно есть программа в голове. Когда речь идет о сотрудничестве с такими персонажами, как Фримен, речь всегда идет о некой программе.

Штаб полиции в Ванкувере располагался в уродливом здании на Кэмби-стрит, граничащей с районом Маунт-Плезант. Кирпич, стекло и беспощадно прямые углы – никакие усилия не могли бы сделать это здание хоть немного симпатичнее. Пять минут пешком на восток – и вы уже в депрессивной двухкомнатной квартире Эрика Кирчнера. Пять минут пешком на север – и вы в отеле «Шангри-Ла».

Андертон заехала на парковку и выключила двигатель. Они вошли внутрь, быстро миновали пост охраны и подошли к лифтам. Следственный отдел располагался на шестом этаже. Андертон шла, как человек, бывавший здесь уже миллион раз.

– Странно тут находиться? – спросил Уинтер.

– Немного. Знаете, в этом здании я провела больше часов своей жизни, чем где-либо еще на земле, – Андертон покачала головой и усмехнулась. – Даже не думала об этом никогда. И это довольно депрессивная мысль.

Чуть помедлив, она открыла дверь к следователям. Все столы были повернуты лицом к информационным доскам, расположенным в самом центре комнаты. За столами сидели четверо сотрудников. Трое говорили по телефону, четвертый был занят за компьютером. Все четверо были погружены в работу, что было вполне предсказуемо. Дело, которое за прошедшие 363 дня имело нулевую степень активности, вдруг стало первоочередным. Часы тикали. У всех в голове была цифра сорок восемь. Если они не поймают убийцу за следующие сорок восемь часов, дело снова перейдет в режим ожидания еще на 363 дня, после которых последует новый удар.

Фримен стоял у стены и распекал одного из следователей. Тот не слишком расстраивался, словно это было нечто повседневное. Возможно, так оно и было. Как раз из-за такого стиля управления, которым отличался Фримен, Уинтер и предпочитал работать сам на себя. Плохо, когда тебе говорят, что делать. Хуже этого может быть только то, что это делает человек, которого ты совершенно не уважаешь. Они подошли. Фримен поднял вверх палец, чтобы дать понять, что закончит через секунду, и продолжил издеваться над подчиненным.

В отсутствие деятельности Уинтер всегда начинал тревожиться. В состоянии скуки его мозг начинал искать, чем бы развлечься. Так было и в детстве – он постоянно читал, или играл в компьютерные игры, или занимался на фортепиано – что угодно, лишь бы не скучать.

– Пойду посмотрю на оперативные доски, – прошептал он Андертон. – Позовите меня, когда Фримен закончит.

– Конечно.