Тихий домик. Из партизанского дневника

Тем временем Люся Соротка уже подходила к деревне, где расположился партизанский отряд.

Некоторые партизаны знали ее в лицо и, как только увидели на улице, сразу окликнули.

— Мне командира Скоблева надо! — отозвалась Люся.

— Пойдем, — ответил смуглый партизан.

Девочку привели к Скоблеву.

— Товарищ командир отряда! Разрешите доложить?..

— Докладывайте, товарищ разведчик, — совершенно серьезно произнес Скоблев.

— Вам необходимо немедленно уходить отсюда. Бугайла и его люди выследили вас. Сегодня утром Бугайла сообщил Коху о том, что вы остановились в этой деревне…

— Понятно!..

Скоблев позвал к себе Николаева.

— Немедленно готовиться к уходу. Вдоль шоссе расположить три боевые группы и обстрелять фашистов. В длительный бой не вступать. Пока у них не кончится паника, всем уходить в лес…

Скоблев положил руку на плечо Люси Соротки.

— А тебе обратно одной идти будет небезопасно. Уйдешь с нами. Домой другим путем вернешься…

Партизаны залегли в удобных скрытых местах вдоль шоссе. Примерно через час затарахтели вдали мотоциклы: приближалась колонна гитлеровцев.

За мотоциклистами ехали автофургоны, в которых сидели солдаты с автоматами, пулеметами и даже минометами.

Партизаны подпустили колонну совсем близко и внезапно открыли дружный огонь.

Первый ряд мотоциклистов был сбит и образовал затор на шоссе. Пока остальные не пришли в себя, партизаны в упор расстреливали вражеских солдат и офицеров.

И лишь когда раздались беспорядочные ответные выстрелы, Николаев, проводивший эту операцию, дал команду к отходу.

Без потерь партизаны ушли в лес.

— Придется мне тебя представить к награде, — сказал Скоблев Люсе Соротке.

— Комбриг уже обещал, — ответила Люся, улыбнувшись.

— Комбриг комбригом, а я тоже буду ходатайствовать. Не приди ты сегодня, многих бы мы не досчитались…

— Разве это я? — оправдывалась Люся. — Это Павел Тишков меня сюда направил…

— Не скромничай. Ты смелая партизанка!..

Партизанкой Люсю еще никто не называл, и от счастья она даже покраснела.

* * *

Фашисты настолько взбеленились, что, ворвавшись в деревню, готовы были расстрелять всякого. Хорошо, что жители успели попрятаться.

Тогда фашисты повернули на ближние дороги и стали проверить каждого встречного.

И надо же так случиться, что именно тогда по дороге на Верино шли Зина с Леной Копытовой.

Действительно, можно было предположить, что они идут не из Коровкино, а из той деревни, где прятались партизаны.

Их немедленно задержали.

С ними и не разговаривали. Усадили их на мотоколяски и повезли в Верино к зданию гестапо.

А в это самое время в кабинете Коха сидел Бугайла.

Кох с презрением смотрел на своего помощника.

— В чем вы меня обвиняете? — чуть не плача оправдывался Бугайла. — Я точно исполнил все ваши указания! Разве я вам не сказал, что они собираются напасть на Сычовичи?..

— Ply и что?

— Вы мне не поверили! Вы сказали, что они не нападут на Сычовичи…

— А откуда я знаю, что ты, собака, не передал им мои последние слова? Откуда я знаю, что это не ты направил их на Сычовичи, после того как я сказал, что мы им не верим?..

— Господи! Будь они прокляты, эти партизаны во имя великой Германии на веки веков… Ну, а’ сейчас-то, когда я сообщил вам, где скрывается целый партизанский отряд, сейчас-то вы мне опять не верите?..

В этот момент в дверь вошел запыхавшийся офицер, которому было поручено провести операцию по уничтожению партизанского отряда.

— Мы попали в засаду! Да-да!.. Не партизаны оказались в ловушке, а мы! Нас кто-то предал!.. Десятки убитых… И ни одного партизана…

Кох, схватив плетку, бросился к Бугайле, который пытался защититься руками.

— Грязный красный шпион!.. — кричал Кох. — Я тебя повешу на первой же березе!..

— Нам удалось захватить двух подозрительных, — произнес между тем офицер.

Кох остановился.

— Кто такие?

— Называют себя сестрами…

— Ввести!

Зину и Лену Копытову втолкнули в кабинет.

— Партизанки?.. — закричал на них Кох. — Разведчицы?..

Лена заплакала, размазывая грязным кулаком слезы по лицу.

— Зачем вы на нас кричите? — начала оправдываться Зина. — Мы сироты. Идем побираться в Верино… Дом у нас сгорел, родители погибли…

— Какие у вас документы? — спросил Кох.

— Все документы есть… Вот, пожалуйста…

Зина протянула их Коху.

Кох просмотрел документы. Они оказались в порядке.

Отпустите нас, — просили «сестры».

Разрешите мне с ними побеседовать, — переступая с ноги на ногу вставил Бугайла. — Чует мое сердце, это те самые разведчицы, что сейчас оповестили партизан…

Хотя Кох не был в этом уверен, но кивнул.

Зину и Лену затолкали в подвал, где томились другие заключенные.

Первой на допрос вызвали Лену.

Девочку повели по мрачным холодным коридорам в небольшую комнату, где ее ожидал Бугайла.

Дверь за ними закрыли. Бугайла вынул из-за голенища плетку и медленно стал наступать на девочку.

— Если ты будешь врать, — произнес он, — тебе будет очень больно. Потому что я стану бить тебя вот этим…

Он взмахнул плеткой перед самым ее лицом…

— Поняла? — спросил Бугайла.

Лена кивнула.

— Будешь говорить правду?

Лена кивнула.

— У тебя есть язык? — завопил Бугайла. — Отвечай, ты будешь говорить правду?