«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Главное обвинение Шолохову Бар-Селла формулирует так: «...не может автор не понимать, что в его собственном романе делается. Не бывает таких авторов. А в “Тихом Доне” — это сплошь и рядом. Начинается, скажем, война. Хорошо. А потом еще раз, через 30 страниц. Она же. В том же месте, в тот же час, с теми же людьми.

Я, когда первый раз такое увидел, — глазам не поверил. И второй раз, в другом месте то же самое: об одном и том же, но дважды. В третий раз удивляться перестал — задумался. И понял: один кусок — это роман, а второй — план. Экономный такой автор — составил план главы, написал главу. Что же с планом делать? Не пропадать же ему! А давай мы его тоже напечатаем...

В конце концов разобрался я, что к чему: те самые черновики романа, о пропаже которых 40 лет тужил Шолохов, никуда не пропадали — они напечатаны во всех, сколь их ни есть, изданиях “Тихого Дона”. Только это не сразу поймешь. Потому что напечатаны они заодно с беловиками!»³³.

И далее:

«Не мог Шолохов, будь он автор романа, не знать того, как роман писался, — не знать, что у автора было черновиком, а что беловиком,.. не мог Шолохов в 1925—1927 годах (когда, как нас уверяют, писались 1-я и 2-я части романа) не знать, что в 1914 году началась Первая мировая война. Значит...»³⁴.

Труд Бар-Селлы, опубликованный в России под названием «“Тихий Дон” против Шолохова» и «Текстология преступления» в Израиле, представляет собой цикл литературоведческих «новелл», написанных в свободной манере, но претендующих на научность. Так же, как и в случае с Макаровыми, с утверждениями Бар-Селлы приходится не столько спорить, сколько скрупулезно их проверять.

Начнем с первой из новелл — «Нашествие» — ключевой в системе доказательств Бар-Селлы.

Автор выбрал для «текстологического анализа» два абзаца из третьей части первой книги «Тихого Дона»: начало глав 10-й и 12-й. Он утверждает, будто «не начало десятой главы послужило источником вступления к двенадцатой, а наоборот — разобранные фрагменты главы двенадцатой являлись основой для написания начала десятой главы. Следовательно: вступление к двенадцатой главе есть не конспект, но план написания соответствующей части главы десятой. И этот план не был отброшен, он был выполнен в десятой главе!»³⁵.

Приведем эти фрагменты, — напомнив, что первый из них уже подвергался безуспешной атаке Макаровых.

Итак, начало главы 10-й:

«Фронт еще не улегся многоверстной неподатливой гадюкой. На границе вспыхивали кавалерийские стычки и бои. В первые дни после объявления войны германское командование выпустило щупальцы — сильные кавалерийские разъезды, которые тревожили наши части, скользя мимо постов, выведывая расположение и численность войсковых частей. Перед фронтом 8-ой армии Брусилова шла 12-я кавалерийская дивизия под командованием генерала Каледина. Левее, перевалив австрийскую границу, продвигалась 11-я кавалерийская дивизия. Части ее, с боем забрав Лешнюв и Броды, топтались на месте, — к австрийцам подвалило подкрепление, и венгерская кавалерия с наскоку шла на нашу конницу, тревожа ее и тесня к Бродам» (1, 302).

Второй фрагмент, начало главы 12-й:

«11-я кавалерийская дивизия после занятия Лешнюва с боем прошла через Станиславчик, Радзивиллов, Броды и 15 августа развернулась возле города Каменка-Струмилово. Позади шла армия, сосредоточивались на важных стратегических участках пехотные части, копились на узлах штабы и обозы. От Балтики смертельным жгутом растягивался фронт. В штабах разрабатывались планы широкого наступления, над картами корпели генералы, мчались, развозя боевые приказы, ординарцы, сотни тысяч солдат шли на смерть...

Разведки доносили, что к городу стягиваются крупные кавалерийские силы противника. В перелесках возле дорог вспыхивали стычки, казачьи разъезды входили в соприкосновение с неприятельскими разведками» (1, 325).

Бар-Селла заявляет, будто оба эти фрагмента — об одном и том же; более того, в мифическом «прототексте» первый фрагмент якобы был черновиком, «планом» второго, чего не понял невежественный «переписчик» Шолохов.

Нелепость подобного обвинения очевидна. Документы свидетельствуют, что в начале главы 10-й, как и в самой главе, повествуется о первой неделе войны, в которой принимал участие Григорий Мелехов в составе 12-го Донского казачьего полка 11-й кавалерийской дивизии, завершившейся 8 августа захватом Лешнюва, а глава 12-я рассказывает о следующей — второй неделе войны, т. е. — в этих отрывках последовательно рассказывается вначале о первом, а потом — втором этапах боев.

Казаки лейб-гвардии атаманского полка. 1897 г.

Важно и то, что главы 10-я и 12-я в третьей части романа, в окончательной книжной редакции разделенные лишь главой 11-й — «дневником» вольноопределяющегося студента Тимофея, в первоначальной, черновой редакции шли под номерами 10 и 16³⁶. Естественно, что столь большая дистанция между главами в момент их написания

- 756 -