Тихий герой

— И её абсолютная память, кстати, — добавила к сказанному Парвати. — Вряд ли это просто так.

— Нужно познакомиться с её родителями, — решила Падма. — Давай на пасхальных каникулах куда-нибудь вместе сходим для начала? Лаванда, ты как?

— Да её ж от «экзаменов» не оторвёшь! Будет сидеть сиднем в библиотеке, домой не поедет.

— Намекнём, что всё усваивается в два раза лучше после нескольких дней отдыха, — возразила Падма. — Кстати, а кто у нас мастер мягкого увещевания?

— Ладно, уговорила, — вздохнула Парвати. — Но главную проблему мы сегодня не решили. Только ещё больше вопросов откопали.

Опять ненадолго воцарилось молчание.

— Поттера бы изловить, наконец, — пробурчала Лаванда. — Прижать в тёмном углу. Сверить часы, обменяться новостями…

— Как бы он сам тебя не прижал, — фыркнула Парвати.

— От него дождёшься, — отмахнулась Браун. — Вы вот, кстати, знаете, что он по утрам в озере плавает?

— В смысле? С жаборослями или китовым жиром?

— Нет, в плавках на… Просто в плавках, короче.

— Обалдеть! — восхитилась Парвати. — Я должна это видеть… Слушай, нужно завтра проверить воду в озере. Вдруг она тут весной аномально тёплая, а мы клювом щёлкаем?

— Ну конечно! Я охотнее поверю, что его научили те русские, что приезжали на Рождество. Говорят, у русских все в прорубях купаются.

— Что такое «прорубь»?

— Подруги, мы подходим к замку, — прервала тихий разговор отвечающая за безопасность вылазки Падма. — Замолкаем до гостиной.

Заговорщицы послушались. Требование было разумным: большинство шалопаев миссис Норрис находит на слух, уверенно отличая болтающих без остановки гриффиндорцев от ходящих по замку молча преподавателей.

В который раз подтверждалось мудрое правило: вышел на дело — не трынди за жизнь.

Сычик

Наступил апрель. Весны стало больше. Радости стало больше. Работы тоже прибавилось.

Приближались пасхальные каникулы, а с ними и развязка истории с Норбертом. Как я и предполагал, отсутствие жизни в яйце обнаружили не сразу. Но дней через десять из очень похожего матово-чёрного эллипсоида «вылупился» птенец — крошечный анимированный «робот». Директор дело на самотёк не пускал и оперативно предоставил замену пострадавшему «инвентарю».

Я наведывался в хижину каждый второй-третий день, остальные планово-ежедневные визиты «боевой тройки» пропускал. Мне кажется, директора устраивала моя умеренная активность: он скорректировал своё мнение обо мне и показывал этот спектакль не только для меня одного. Ничего страшного в том, что лекцию для колхозников попавший на неё дачник смотрит вполглаза.

Дракончик рос не по дням, а по часам. Я решил не умничать, озвучивая вслух своё мнение об этом феномене.

Моё умение играть в шахматы проверил Снейп. Выловил на очередную «отработку», выиграл десяток партий, обругал за то, что отрываю его от важных дел, и выпнул наружу. Фору ферзя он мне дать не додумался и на одной-двух партиях останавливаться не стал. Ему тоже нужен партнёр для битья со свежей манерой игры.

Дон Пивз воплотил свои угрозы, и в середине марта я совершил свой первый короткий заплыв. Сразу после него мне предписывалось обернуться совой и спешить в замок, под традиционное обтирание мокрым полотенцем до красной кожи.

К сожалению, первоначальное место для заплывов было выбрано неудачно: по наивности там же, где я бегаю — у дороги, ведущей вдоль озера в Хогсмид. Уже через неделю меня начало доставать паломничество ранних пташек в придорожных кустах. Пташки были в основном из прекрасной половины, но зато с самыми разными цветами на мантиях.

Я не пойму: что именно в своей жизни они ещё не видели? Пацана в плавках? Холодную воду? Поттера без очков?

Пришлось перебираться на противоположный берег, к устью безымянной речки, впадающей в Чёрное озеро. Дорог там не было, лишь каменисто-песчаные косогоры да колючий кустарник. Птице добраться легко, а человеку — пыль замучаешься глотать. Одно неудобство: вода в окрестностях устья была холоднее — речка стекала с гор.

Утепление всех факультетских спален я закончил ещё в январе. К февралю расправился с теплопередачей в теплицы. Некоторые неотложные меры по налаживанию не связанных с теплом чар — восстановление «загона» в зельеварне, например — завершил к марту. Таким образом, в апреле руки у меня оказались развязаны, и это было кстати: начинались наиболее тяжёлые деревенские работы. Посевная.

Но перед высаживанием будущего урожая огороды нужно было вскопать — огромные деревенские наделы, а не культурный газончик перед домом. И во вскопке нуждались оба хозяйства: и Лавгудов, и Уизли. Почему и тех и других? Потому что помощь была взаимная: мы помогали им, а потом они помогали нам. Так получалось оптимальнее.

Что интересно, никакого обмана не было: если в этом году Молли решит нас «продинамить», в следующем она будет волочить посевную в одиночку. Всё происходило не за страх, а за совесть.