Тихий герой

Рулёжка получалась не очень: метла совершенно не слушалась «штурвала», продолжая поворачивать сама в нужных местах. С запозданием я понял, что штурвалы на земле не работают. Эх, нужно было автомобиль делать.

Так, ну а как же тогда… Говорят, там ещё педали какие-то есть, но для этого нужно ноги выпрямлять. Что за педали могут быть в самолёте? Газ, тормоз, сцепление? Может, всё же эти кнопки на штурвале? Нет, всё ещё не работают.

— «Командир, дай хоть на земле порулить», — раздался вдруг из правого «наушника» голос «второго пилота». — «Элероны проверь пока».

Может, нам лучше поменять «командира», пока не поздно? Как их проверять, «элероны» эти?

Медленно и торжественно передо мной высветилась призрачная приборная панель. Очень подробная. Куча стрелочных индикаторов, тумблеров под страховкой, лампочек и надписей. Из всего этого буйного разнообразия я узнал разве что авиагоризонт. Наверное, квадратный дюйм перед пилотом стоит очень дорого: многие индикаторы имели по нескольку стрелок и шкал, будто одной этим маньякам мало.

Руля среди этих кнопок не было. Где он может быть? Наверное, у второго пилота всё же — недаром там тоже что-то штурвальное прикручено. Ну тогда пусть и рулит, если это его обязанность.

Метла с ящиком миновала открытый участок и солидно вплыла в главный холл. Не теряясь в незнакомой обстановке, немедленно свернула в ведущий к Астрономической башне коридор. По каменному полу коридора осевой линией легла иллюзорная ярко-жёлтая полоса. У дверей классов полоса раздваивалась, сворачивая в сторону под широким радиусом.

Штурвал в моих руках зажил своей жизнью, закрепившись на положенном ему месте на панели управления. «Самолёт» начал подрагивать «на стыках», вызывая ритмичную икоту у стеклянного содержимого «багажного отделения».

— Он сошёл с ума, — заговорил Рон «негромким» голосом, уверенно перекрывая шум «моторов» на десяток децибел. — Невилл, у него поехала крыша. Нужно сказать Дамблдору…

Очевидно, приборов и кнопок прямо перед глазами этим маньякам было мало — разве что вентилятор в кабине включить. А вот чтобы сдвинуть самолёт с места… На проявившемся второй очередью потолке «кабины» тумблеров было ещё больше, чем за штурвалом. Зато стрелочки почти отсутствовали, а была целая батарея одинаковых лампочек. И тумблеры здесь были без страховки.

А вот там, где у порядочного автомобиля располагается один порядочный рычаг коробки передач, здесь этих рычагов появилось пять… или семь-восемь, смотря что считать рычагом, а что — рубильником. И были все эти рычаги абсолютно разные — как стулья в доме Уизли. И каждый из них всем своим видом вопил тебе: «я здесь — самый главный»! И куча кнопок, конечно — куда ж без них. И два каких-то ребристых колеса вращались — наверное, чтобы отбивать пальцы растяпам, полезшим в этот район не глядя и без уважения.

Большинство кнопок и лампочек были подписаны. К сожалению, это был не английский язык. И даже шрифт — не латинский, но похож на него. Кириллица, элленика? Обиднее всего, что рядом с рычагами имелась табличка с инструкцией, но прочесть я не мог ни слова. На штурвале присутствовал незнакомый мне изящный логотип: буква «А» и… «эйч», что ли?

Кто же был предыдущим владельцем моей палочки, интересно? Откуда она так подробно знает, что находится в кабине у пилотов? Я вот, например, это представляю слабо и сижу тут, как Уизли на лекции по топологии.

— … Чтоб я ещё раз позвал этого психа! — разорялся тем временем рыжий. — Он в натуре синяк, и шутки у него синячьи! Невилл, вот скажи, как во всём этом дерьме можно разбираться, а?

Мне бы тоже хотелось понять, как. Хоть бы книжку какую завалящую оставили. Шпаргалку для попаданца в пустую кабину…

Палочка меж тем решила сделать свой посильный вклад в общешкольную викторину «мой любимый цвет». Вдоль каменных плинтусов коридора через равные промежутки загорелись синие огоньки. Красиво. Нужно слетать в Хитроу ещё раз и посмотреть на аэропорт ночью.

Приободрённый развитием потехи, я решил пощёлкать тумблерами — теми, на которых не было страховки. Посадите любого пацана перед таким количеством кнопок и ничего ему больше не говорите — что, по-вашему, он станет делать?

Большинство тумблеров ничего заметного не делали. Может, обогрев стёкол включали, а может, топливо из баков сливали — кто ж знает? Из того, что удалось увидеть сразу, — один блестящий рычажок включил красную подсветку приборов. После ещё одного щелчка начал работу проблесковый навигационный маяк под ящиком. Следующий тумблер оживил фары, а пристроившийся рядом с ним — переключил свет на дальний. На этом везение закончилось: ещё один ничем не примечательный рычажок разбудил мерзко завизжавший зуммер и несколько оранжевых транспарантов на табло.

Поспешно вернув предателя в исходное положение — известно, что быстро подобранное упавшим не считается — я против воли залюбовался выжигающим сетчатку световым столбом. Вот это прожектор! А у меня, между прочим, на следующей неделе ночной вояж в Запретный лес запланирован. Ну-ка, запомним это плетение…