Тихий герой

— Кстати, о замках, — отозвалась Падма. — Мы бы уже и сами давно вошли, но дверь запечатана чем-то мощным. Ничего из моего арсенала не работает. Ни у кого нет новых идей?

Пару секунд подумав, я принял окончательное решение.

— Возможно, — сказал я, подойдя и слегка потянув ручку на себя. — Она открывается в другую сторону.

Слегка клацнув, дверь без сопротивления отошла на сантиметр. Интересно… Дамблдор хотел в обязательном порядке видеть здесь меня… или Невилла?

— Скорее уж… — улыбнувшись, начала возражать Падма, но закончить ей не дали. На нас обрушился громогласный трёхголосый лай, и я поспешно прикрыл створку.

— Моя очередь, — мягко протянула Парвати, оттесняя меня от двери.

Оберег на груди немного дёрнулся, но чужое внушение было направлено не на мою персону. Видимо, Парвати уже вошла в какой-то заклинательный транс — голос зазвучал низко и красиво.

— Кто это у нас тут не слушается? — ласково пропела она, словно заботливая няня — маленькому малышу. — Кто в кроватку ложиться не хочет?

Девчонка смело проскользнула внутрь, продолжая ворковать про детский дневной сон и разбросанные по манежу погремушки. Громкий лай в три приёма утих и сменился восторженным повизгиванием. К сожалению, взвизгивали три глотки, а размер их был таков, что человеческим ушам было больно.

Наконец из комнаты послышалось пение, а огромная псина затихла. Я осторожно — чтобы не помешать процессу «укачивания» — заглянул в дверь, а потом и проник внутрь.

Sleep, baby, sleep

Your father tends the sheep

Your mother shakes the dreamland tree

And from it fall sweet dreams for thee

Наверное, это была какая-то колыбельная. Голос у Парвати оказался очень красивый, и пела она чудесно, но заслушиваться было совершенно недосуг: долго она не протянет. Я пошарил взглядом по помещению и обнаружил в нём кое-что новое: странный артефакт в форме небольшой аляповатой арфы с заводной ручкой в толстом основании. Покрутив ручку и оживив «механизм», добился звучания из его недр спокойной щипковой мелодии, которая удивительным образом подстроилась под песню заклинательницы и стала её повторять.

Оберег на груди опять странно задрожал, но быстро успокоился. Так и знал, что с этой собакой дело не только в музыке. Доброй мелодией и «Империо» можно добиться большего, нежели просто доброй мелодией. Даже у меня голова немного закружилась.

Оттеснив меня чуть в сторону, рядом пристроилась Падма. Быстро исследовав артефакт, она достала палочку и сделала с десяток круговых движений рядом с рукояткой.

— Теперь подзавод будет работать несколько часов, — тихо пояснила она. — Лаванда, всё.

Стоявшая рядом с Парвати, Браун осторожно взяла её за локоть. Песня смолкла, Парвати устало опустила плечи.

— Мне больше нравится «Lavender’s blue», — промурлыкала Лаванда. — Мама её всё время младшенькой поёт.

— Из этого помещения есть только один путь дальше, — Грэйнджер продолжала сохранять деловую хватку. — Вот этот люк.

Открытие люка взяли на себя мы с Невиллом: он тянул за кольцо, а я удерживал щит у проёма. Какая-то небольшая неправильность царапнула мне глаза, но задумываться было некогда. Из открывшегося провала дохнуло влажной сыростью спраутских теплиц.

— Хагрид что-то говорил о «Дьявольских силках», — сообщил я, рассматривая в свете пущенного «лунного светлячка» помещение внизу.

— Реагируют на любое движение, опутывают жертву корнями и душат до смерти, удобряя почву, — оттарабанила Грэйнджер. — Уязвимы к огню, избегают яркого солнечного света.

Обречённо вздохнув, я достал «Неприкаянного Феникса».

— Девчонки, отойдите подальше…

— Нет, — возразил Невилл, но стушевался. — Не надо огня, Гарольд. Пожалуйста.

— Свет! — воскликнула Грэйнджер и достала свою «Виноградную лозу». — Его можно отогнать светом.

Лаванда с Парвати переглянулись и без лишних слов отошли к стене. Мы мудро последовали примеру их уверенного поведения.

— Lumos Solem, Maximum! — вывела Гермиона нужный жест и направила палочку в тёмный зев.

Не знаю, как другим, а моему совиному зрению были неприятны даже те боковые лепестки излучения, что проникли в нашу комнату. Я зажмурился и отвернулся. А вот Грэйнджер, маньячка, не только не щурилась, но и внимательно всматривалась в люк, контролируя процесс во всех тёмных углах.

— Nox, — наконец погасила она свой солярий для негров. — Вроде все убрались. Но есть проблема: пол довольно глубоко, а лестницы нет.

Мы мрачно уставились вниз. Видимо, предполагалось сначала прыгнуть на влажные корни, как на подушку, а потом… А что было потом, я помню по «прошлому разу». Кроме того, размеры квадратного зева смогут при удаче обеспечить приземление двух-трёх детей на зелёные канаты, а не на шеи друг друга — но не шестерым сразу. А отползать в сторону не получится, корни забеспокоятся.

— У меня есть семена Скалолазки, — сообщил Невилл.

Я нахмурился, не понимая, о чём речь. А вот Парвати ничего пояснять не требовалось.

— Всхожие? — уточнила она. — Я имею в виду, подготовленные?

— Нужно только ведро воды, — кивнул Лонгботтом, копаясь в сумке.