Тихий герой

— Да. Каст у «Алахоморы» долгий, но нас тут минимум четверо, знающих это заклинание. Гарольд тоже знает, наверняка. Невилл… научим. В общем, кастуем «Отпирание» одна за другой, внахлёст. Когда завершается каст у последней из нас, первая уже должна успеть сформировать повторный жест и формулу, чтобы начать новый цикл. Может и четверых хватить, но лучше шестеро.

— Пятеро, — возразила Парвати. — Кто-то должен давить на ручку и толкать дверь.

— Четверо, — добавил я и покосился на тучу за нашими спинами. — Капитан покидает корабль последним, дамы.

Невилл решительно отстранил Падму и взялся за ручку. Ему предстоит первому оказаться в следующей комнате с неизвестной обстановкой. Наш человек.

Вот кто бы мог предположить, что лучший цементатор для «золотой команды» — это *отсутствующий* в ней Уизли? Словно пресловутая «дырка» в полупроводнике: электрона нет, и именно это обстоятельство даёт ход всему банкету.

— Гермиона, Лаванда, Парвати, я, — выстроила очередь Падма, поместив самых искусных на самые трудные позиции в конце. — Тренируемся на этом кирпиче.

Несколько минут — и нехитрая «Цепная Алохомора» была освоена с достаточной сноровкой. Бедные хогвартсовские замки…

— Влетая в следующую комнату, не спешите ломиться дальше, — дал я последнее напутствие, усиливая щит. — Оставайтесь у входа и ведите себя потише.

Четверых «Алохомор» хватило, чтобы Невилл провалился в открывшуюся дверь. Как только это произошло, ключи ринулись на нас разъярёнными осами, но бессильно заскользили по моему щиту, развёрнутому под косым углом к потоку — моя благодарность дону Пивзу и его богатому опыту фехтовальщика. Девчонки влетели внутрь, умудрившись не создать пробку в проёме, и последним в комнату запрыгнул я. Ни разу не щёлкавший клювом Невилл немедленно захлопнул дверь. Внутрь не просочился ни один бешеный ключик.

Команда пожелала срочно поделиться впечатлениями от слаженной успешной работы, но я резко поднял руку, призывая заткнуться. В ноздри ударил хорошо знакомый запах. Мне — в три раза более знакомый, чем кое-кому из нас ещё.

Я полез в сумку и извлёк оттуда… двустволку. Гермиона выпучила глаза и набрала полные лёгкие воздуха, но была стиснута в объятиях Лавандой, плотно зажавшей ревнительнице Порядка рот. Остальные, впрочем, имели не менее ошалелый вид, но стояли молча.

Я зарядил в стволы два термитных патрона и осторожно выглянул из коридора в новое помещение. К этому моменту, правда, я уже так сильно не волновался, потому что во втором зрении увидел: области безмагии нет.

Тролль лежал на полу с размозжённой головой. Поскольку в случае тролля это ещё ни о чём не говорит, добавлю: абсолютно мёртвый. Второе зрение утверждало это со всей определённостью.

— Кто-то идёт впереди нас, — тихо констатировала Лаванда. — Знаешь, Гарольд, твоё предположение о Квиррелле уже не видится мне настолько же неправдоподобным, как полгода назад.

— Думаешь, это он? — спросила Грэйнджер.

— Не знаю, Гермиона. Но больше и правда некому.

Вообще говоря, есть ещё непонятная крыса. Некий Питер Петтигрю, согласно газетным подшивкам считающийся зверски убитым неким Сириусом Блэком в ту же самайновую ночь, что и мои родители. В самом инциденте ничего необычного нет: последняя ночь октября — столь же чудесная, сколь и дурацкая, ибо провоцирует десятки тихих психов именно в этот день отчебучить ту самую навязчивую идею-мечту, что нежно лелеется ими весь предшествующий год. Сколько ещё ненормальных магов на исходе месяца занимались членовредительством, своим и чужим, газеты не написали. Ограниченной площади печатных изданий хватило только для этих, вошедших в топ-два: лорда Волдеморта и нашего таинственного Блэка. Первый, понятное дело, оттянул на себя львиную долю литерного лимита. Чем настолько особенным выслужился второй, скупая пресса не сообщила.

Почему этот Петтигрю скрывает факт своего выживания и прячется в семье Уизли, я не знаю. Почему он упорно лез ко мне и гадил на подушку — даже и знать не хочу. Мне в теле совы, между прочим, ни разу не приходило в голову кому-то куда-то специально нагадить. Это определённо какая-то патология, и коричневые подробности иных её проявлений я откапывать решительно не желаю.

Но о том, что к дамблдорской заначке полез отнюдь не Петтигрю, мне известно по событиям «прошлого раза». А потому — довольно рефлексировать.

— Пойдёмте дальше, — предложил я, осторожно разрядив и спрятав ружьё.

— Гарольд Поттер, откуда у тебя огнестрельное оружие? — спохватившись, вернулась к отложенному допросу Грэйнджер.

— Гермиона, если ты *уверена*, что тебе нужно такое же ружьё, я могу поспособствовать его приобретению, — серьёзно ответил я.

— Ты! Не смей делать вид, что меня не понял!