Тихий герой

На Драко была надета мантия от мадам Малкин — как и на всех учениках первого-второго курсов, которых я сегодня видел в мантиях. Видимо, странное «уравнивающее» распоряжение руководства Хогвартса является частью и здешней истории. И это была единственная вещь умеренного ценового диапазона, надетая на Драко. Кружевная белоснежная шёлковая сорочка и тёмные с искрой шерстяные брюки молодого аристократа полыхали во втором зрении природной магией неизвестных мне, но очень непростых материалов, из которых они были сделаны. «Шкуру Василиска», пошедшую на туфли с серебряными пряжками, я узнал — видел на витрине в Косом. Платиновая заколка с крупным изумрудом, бриллиантовые запонки, несколько тяжёлых перстней… даже пуговицы на сорочке сверкали чем-то с высоким коэффициентом преломления. Да и мантия… добротная основа от Малкин была незаметно, но *дорого* испещрена вышивкой «чёрное на чёрном» с очень непростой нитью и чарами.

Я понимаю, что демонстрация действующего статуса — это обязанность властвующей элиты, но чтобы настолько… Такое впечатление, что были взяты самые дорогие вещи из доступных к ношению правилами Хогвартса и экипированы все разом. «Предыдущий» Драко так не поступил бы. Возникни необходимость, он и простую робу носил бы с непринуждённым достоинством.

Полный нехороших предчувствий, я осторожно посмотрел в лицо наследника Малфоев. Надменно-скучающая гримаса, презрительно оттопыренная губа, осанка и движения малолетнего мажора. Если это не маска… нам, похоже, не по пути с *этим* Драко. Впрочем, будущее покажет.

Я перевёл взгляд на откровенно туповатого Крэбба, совсем приуныл… и почувствовал чей-то взгляд. Высокий худощавый парень в мантии, с очень умными глазами, рассматривал меня столь же внимательно и незаметно, как и я — Малфоя. Кажется, видел его на Слизерине… Теодор Нотт. Не могу вспомнить о нём ничего существенного из прошлой реальности, кроме имени. Стоит в одиночестве, без родственников. Улыбнувшись ему уголками рта и обозначив намёк на приветственный кивок — слизеринцам больше и не надо — я продолжил путь.

— Рон, у тебя что-то на носу. Дай я вытру…

— Мам, отстань!

Очень удобно, что у рыжего семейства такие громкие голоса. Заранее поднимаем круг невнимания помощнее и закладываем максимально широкий манёвр уклонения…

Мистера Грэйнджера я увидел за семь минут до отправления. Он давал последние напутствия дочери. Было видно, что она волнуется перед неизвестностью, но пытается скрыть это за независимым видом. Было видно, что отцу всё прекрасно видно. С учётом того, что и с матерью Гермиона в прекрасных отношениях… Очень удачная семья. И если наивная вера в порядок и правила привита Гермионе матерью, то вот любовь к книгам и новым знаниям — теперь я вижу, от кого. Как могут уживаться вместе столь разные начала?

Свет и Порядок.

Появившись в поле зрения мистера Грэйнджера, я красноречиво постучал пальцем по левому запястью и показал на ближайший гейт.

— О! Мия, мне пора, иначе я отсюда не выйду. Чемоданы мы уже пристроили, — обратился он ко мне. — Меня зовут Венделл Грэйнджер, а это моя дочь Гермиона.

Я кивнул. Повисла неловкая пауза. Вздохнув, я посмотрел на девчонку и поднял чёлку со лба. Она нахмурилась, потом просветлела и направила на меня палец.

— Ты — Гарри Поттер! — воскликнула она и затараторила: — Можешь не сомневаться, я всё о тебе знаю! Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительно чтения. Твоё имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Рассвете и падении Тёмных искусств», и в «Величайших событиях»…

Я слушал вполуха эту тираду, а перед глазами была другая Гермиона: бледная, исхудавшая за сутки противоожоговой терапии, в скрывающей отсутствие волос косынке, с потухшим взглядом… Как она там, на каникулах? Отойдёт ли от тех напастей, что на неё навалились? Переживёт ли следующий год?

Наверное, отец семейства что-то увидел на моём лице. Внимательно посмотрел на дочь, потом прервал начитку библиографического справочника:

— Всё, Мия, время. Будь разумной девочкой, хорошо? Мы с мамой ждём тебя на Рождество.

Как зачаровать сквозной кошелёк

Найдя свободное купе, я обессиленно привалился к стенке и прикрыл глаза. В поезд я вскочил на последних секундах.

— Спасибо, что показал мне всё это, — сказал отец Гермионы вместо прощания. — Это ведь совсем не сказка, верно?

Ответа не требовалось, но я серьёзно помотал головой. Было видно, что мистер Грэйнджер не в восторге от увиденного — могу себе представить, как на него смотрели чистокровные маги — и хочет ещё о чём-то меня спросить или попросить, но не решается. Ну да, кто я ему?

В случае с Гермионой основная проблема — не в не-сказочности мира. И я ничего не могу с этим поделать.