Тихий "Омут" и его голубые черти (СИ)

— М-м-м… Заебись! — восхитился он моими апартаментами. — На склеп похоже. Тебе в самый раз.

— Похоже на угрозу.

— Не парься, — уселся на пол посреди комнаты. — Если будешь послушной деткой, бить сегодня не стану.

— Обнадёжил.

— Что у тебя тут за тоска играет? — указал на ноут. — Кого хороним?

— Мою беззаботную жизнь.

— Сильно, — закивал уважительно. — Выпить ничё не найдётся?

— Вода в кране.

— Не, мне бы с градусом.

— Ты и так весь под градусом.

— Ты сегодня какой-то… Глючный. Заболел?

— Чим, давай уже к делу, — я сел на пол рядом с ним, при этом снова угодив ногой в кофейную лужу. — Ты чего пришёл? Скучно стало? Некому больше жизнь отравлять и рёбра ломать?

Мне уже было как-то до фонаря, оскорбит он меня, побьёт или снова вспомнит о минете… Лишь бы это быстрее закончилось.

— Не будь таким грубым, — отмахнулся Чимин, вовсю улыбаясь, будто я тут какую-то небывальщину, никак не связанную с реальностью, несу. — Я к тебе как к другу! За помощью!

— Мне должно это льстить? Чёт не проняло меня.

— А по почкам не хочешь? — последовало незамедлительно. — Обещаю, проймёт.

— Да ладно тебе, не нервничай, — я успокаивающе похлопал его по колену. — Рассказывай уже, что хотел.

Чимин кивнул и начал неловко перебирать волосы на собственном затылке.

— Суть в том…

— Говори немного в сторону, — перебил его. — Не на меня. Я ж задохнусь.

Тот послушно отвернулся и продолжил:

— В общем… В баре, в котором ты работаешь… есть такой худощавый блондин…

— Не делай вид, что ты не знаешь его имени.

— Мин Юнги, — выдал тот и как-то неуместно заулыбался. — Ты можешь мне рассказать, что ты знаешь о нём и что ему нравится? — снова повернулся ко мне.

— Подожди… — я сощурился, глядя на брюнета и не веря, что вижу смущённого Чимина. — Ты что же это… втрескался в Юнги?

— Вот ещё! — поспешно возмутился тот и даже на ноги вскочил. — Я не тринадцатилетняя девчонка, чтоб сохнуть по кому-то! Он всего лишь меня заинтересовал. Не более. Ну и… я хочу с ним замутить.

========== 17. ==========

— Погодь, — я чуток озадачился. — Так ты гей?

Меня прям-таки поражало то, что раньше я («мальчик-ромашечка», как выразился оранжевый) жил себе — не тужил, не знал ни одного гея, собственную ориентацию тоже под сомнение не ставил, а с приходом в «Омут» меня вдруг окружила сплошная голубятина, так и норовя склонить меня на путь греха и разврата…

— Да, гей. И что с того? Ты разве не такой же? — было видно, что Чимин немного растерялся. Видимо, засомневался уже в том, что правильно сделал, признаваясь мне в подобном.

— С чего взял?

— Тот поцелуй… в средней школе.

— Я ж, по-моему, не раз после этого пытался втолковать тебе, что это был лишь глупый розыгрыш.

— А я не поверил. Решил, что ты просто искал оправдание.

— То есть ты правда всё это время считал, что я поцеловал тебя тогда из-за великих чувств?

— Забей, — он обратно уселся на пол и потянулся к моему ноуту, через минуту зазвучал бас какого-то андеграундного рэпера. — Так я не понял, ты мне помогаешь или я ломаю тебе кости? Мне нужна определённость.

— Чим… Ты что, реально хочешь встречаться с Юнги? Зачем? Ты хоть понимаешь, какое комбо из вас выйдет? Вы ж будете сраться каждую чёртову секунду!

— Заебись! — заявил Чимин так восторженно, будто это самое лучшее, что он слышал в своей жизни.

— Кажется, наши взгляды на идеальные отношения чуточку расходятся. Совсем немножечко.

— Какого чёрта я всё ещё не слышу ответ? Помогать будешь?

— Просто так?

— Не просто так. А потому, что ты мне друг, — растянул пухлые губы в улыбке и постучал меня ладонью по макушке (наверное, он хотел сделать это ласково, но вышло действительно «постучал»). — Ты всегда говорил, что мы друзья.

— Но ты ведь отрицал. Особенно сильно отрицал, когда мутузил меня за школой.

— Тэхёни, детка! Не будь таким злопамятным! Прошлое надо отпускать! Ну хочешь… Хочешь я в благодарушку за помощь минет тебе сделаю? — предложил милостиво, вот только я такой милости не обрадовался. Хотя как представил, что сам Чимин делает мне минет… (фу-фу-фу, уймись, воображение).

— Нет уж, спасибо, — поспешил отказаться я. — Мне как-то без надобности. Лучше долг обнули.

— Вот ещё! Деньгами жертвовать не привык.

— Там же незначительная сумма…

— Вполне значительная. Ты же не забыл про те пятьдесят процентов, которые сверху?

— Ну а-а-ащ…

— Но так как я дохера великодушный, — он выглядел ужасно гордым за себя любимого, — могу простить тебе эти проценты. Сделаем вид, что речь тогда о минете вообще не шла. Как такая сделка?

— Чудно.

— Так что ты знаешь о Юнги? — Чимин откинул ладонью назад свисающую прямо на глаза чёрную чёлку и приготовился внимать каждому моему слову.

— Он много спит и часто слушает музыку в наушниках, — поведал я заговорщицким полушёпотом и уже обычным голосом продолжил: — Всё. Точка. Конец истории.

— Эй! — он угрожающе стал надвигаться на меня. — И за эту информацию я должен забыть о том несостоявшемся минете? Смерти ищешь?