Тихий русский

Летом 1954-го года Генычу довелось уже во второй раз побывать в Москве (впервые мать провезла его через столицу в двухмесячномвозрасте). Возрождалась добрая традиция проведения военно-воздушных парадов на Тушинскомаэродроме. Аэродром располагался на острове, омываемом рекамиМосква и Сходня, так называемым деривационным каналом и каналом имени Москвы, связывающим Москву-реку с Химкинским водохранилищем. Муромскому понтонному полку как входящему в Московский военный округ было отведено для дислокации самое лучшее,почётное место –напротив деревни Щукино, на береговой полосе от стрелки до шлюза №8 (это приблизительно метров пятьсот). От Тушинского аэродрома бивуак муромцев находился тоже довольно близко.

Одесский и киевский понтонные полки располагались обычно ниже по течению–где-то в излучине Москвы-реки.

Муромским понтонёрам предстояло обслуживать «направление главного удара» – навести понтонно-мостовую переправу черезнеширокий, но глубокий канал немного южнее шлюза №8. Ось моста, предназначавшегося для пропуска зрителей к месту проведения парада, находилась примерно напродолжении нынешней улицы Авиационной. Как уже упоминалось выше, сейчас на этом месте, на землях бывшей деревни Щукино, высятся громады жилого комплекса «Алые паруса», в одном из корпусов которого недавно сорвался с тросов и упал в шахту лифт – не намек ли на то, что социальные лифты в нынешней России работают из рук вон плохо? Наверняка намного хуже, чем в далёком 1954-м году.

На пути в Москву Генкаугодил «вместо штаба впрачечную»: выдал железнодорожному ревизору свой истинный возраст (целых пять лет!), чем весьма смутил и расстроил своих родителей, везших пятилетнегонесмышлёныша без билета. За наивную попытку юного Геныча «жить не по лжи» родители вынуждены были раскошелиться на двадцать пятьтогдашних рублей. Практичная мамаша всучила ревизору разорваннуюпополам купюру (пусть помучается!), и тому пришлось долго-долгосклеивать денежку папиросной бумагой – в те времена скотч (как виски, так и липкая лента) еще не имел хождения на Святой Руси. Задесять с половиной часов, которые требовались зелёному, каксолдатское х/б, паровозу для преодоления жалких двухсот девяноста километров, разделяющих Муром и Москву, можно было успеть подлечить все изношенные банкноты Советского Союза.

Мост пока не навели, и Генка с родителями форсировал канал натабельном военном катере. Солдаты разбили для командира с женой и ребёнком большуюармейскую шатровую палатку прямо на крутом западном берегу канала.